“Только голову не поднимай”, – лихорадочно думала Гарриет. Она оперлась на локти, подняла пистолет, прижала его к переносице и – глядя поверх дула, стараясь изо всех сил получше прицелиться – зажмурилась и нажала на спусковой крючок.

Бабах. Пистолет с громким щелчком стукнул ее по носу, она вскрикнула, перекатилась на спину и зажала нос обеими руками. В черноте под зажмуренными веками затрещали оранжевые искры. Краем сознания она отметила, что пистолет с грохотом полетел вниз, с гулким железным звоном пересчитывая лестничные скобы, как будто кто-то стучал палкой по прутьям клеток в зоопарке, но нос у нее ожгло такой болью, какой она и припомнить не могла. Между пальцев хлестала кровь, липкая и горячая, кровью были перемазаны все ладони, привкус крови был у нее во рту, и когда она посмотрела на свои окровавленные руки, то сразу и не вспомнила, где она и что она тут делает.

Выстрел так перепугал Дэнни, что он чуть с лестницы не свалился. Что-то тяжелое брякнуло о верхнюю скобу и с размаху ударило его по голове.

На миг Дэнни почудилось, будто он падает и не знает даже, за что хвататься, но потом вздрогнул, словно проснувшись, и понял, что по-прежнему держится за скобу обеими руками. Боль расходилась в стороны огромными, плоскими волнами, волнами, которые повисали в воздухе и все никак не растворялись.

Он услышал, как что-то упало, стукнулось о щебенку. Дэнни коснулся головы – там набухала шишка, потом, насколько сумел, извернулся и глянул вниз, чтобы понять, чем же его ударило. Солнце било ему в глаза, и он видел только вытянутую тень от бака да собственную тень, такую же вытянутую, которая пугалом торчала на лестнице.

Отсюда окна “Транс АМа” казались зеркальными, непрозрачными. Неужто Фариш понаставил в башне ловушек? Дэнни в этом сомневался, но теперь до него дошло, что наверняка-то он и не знает.

А он взял и полез на башню. Он поднялся еще на ступеньку, остановился. Подумал, не слезть ли ему, не поискать ли эту штуку, которой его ударило, но потом решил не тратить времени зря. Там, внизу, он все дела закончил, теперь ему надо лезть дальше, его цель – забраться наверх. Не хотелось бы, конечно, взлететь на воздух, с отчаянием думал он, глядя вниз, на окровавленную машину, но случись оно так, то и хер бы с ним.

Делать нечего, надо двигаться. Дэнни потер шишку на голове, сделал глубокий вдох и снова начал карабкаться вверх.

Щелчок, и Гарриет снова очутилась в своем теле, вот она лежит на боку и чувство такое, будто она заглядывает в знакомое окно, только теперь – в другую створку. Рука у нее была в крови. Она тупо уставилась на нее, не совсем понимая, что это вообще такое.