И тут она разом все вспомнила, вздрогнула, резко села. Он идет, нельзя терять ни секунды. Пошатываясь, она встала. Вдруг снизу протянулась рука, ухватила ее за лодыжку, и Гарриет вскрикнула, задергала ногой и, сама того не ожидая, высвободилась. Она рванулась к двери люка, и тут у нее за спиной на лестнице, будто вылезая из бассейна, вырос Дэнни Рэтлифф с разбитым лицом и в окровавленной футболке.

Он был страшный, вонючий, огромный. Гарриет, задыхаясь, чуть не плача от ужаса, с грохотом полезла вниз по лестнице. Его тень упала на открытый люк, закрыла свет. Дзинь – тяжелый ботинок звякнул о лестницу. Дэнни полез вниз, за ней, дзинь, дзинь, дзинь, дзинь.

Гарриет повернулась, прыгнула. Она вошла в воду ногами. Полетела вниз, в холод и тьму, ударилась о дно. Задыхаясь, сплевывая грязную воду, взмахнула руками и мощным рывком выплыла на поверхность.

Не успела она всплыть, как сильная рука вцепилась ей в запястье, вытащила ее из воды. Он стоял в воде по грудь, держась за лестницу, изогнувшись, чтоб до нее дотянуться, и его серебристые глаза, которые так и горели на смуглом лице, пронзили ее будто иглы.

Гарриет брыкалась, выворачивалась и вырывалась с такой силой, которой она у себя даже и не подозревала, но хоть ей и удалось поднять фонтаны брызг, все было без толку. Он вытащил ее из воды – одежда у Гарриет промокла насквозь, стала тяжелой, она чувствовала, как его мышцы дрожат от напряжения, когда она молотила по вонючей воде, стараясь плеснуть ему в лицо.

– Ты кто? – проорал он. Губа у него была разбита, а щеки сальные, небритые. – Тебе чего от меня надо?

Гарриет придушенно пискнула. От боли в плече у нее аж дух перехватывало. На бицепсе у него извивалась синяя татуировка: расплывшиеся очертания осьминога, размытый готический шрифт, надписи не разобрать.

– Ты чего тут делаешь? А ну говори!

Гарриет закричала, потому что он принялся что было сил трясти ее за руку, зашарила ногами в воде, пытаясь найти хоть какую-нибудь опору. Но тут он молниеносным движением прижал ее ногу коленом и, визгливо, по-бабьи, хохотнув, схватил ее за волосы. Он проворно окунул ее голову в грязную воду, резко вытащил – по лицу у нее стекала вода. Он трясся как в ознобе.

– А ну отвечай, сучка! – крикнул он.

По правде сказать, Дэнни трясло не столько от злости, сколько от неожиданности. Все произошло так быстро, что он и обдумать ничего толком не успел, девчонка попалась, а верилось в это с трудом.

У девчонки был расквашен нос, по лицу, перемазанному грязью и ржавчиной, бежали рябые, водянистые пятна света. Она злобно таращилась на него, надувшись, что твоя сова-сипуха.