Еще немножко. Еще немножко. Вдруг Гарриет в плечо уперлась нога и она почувствовала, что кружится, уплывает к дальней стене бака. Нежно искры полетели. Она в холод уплыла. Дзинь – и звездочки сгорели, внизу зажглись огни, засияли города в темной дали. Легкие обжигало назойливой болью, которая с каждой секундой становилась все сильнее, но еще немножко, повторяла она, еще немножко, нужно продержаться до конца…

Она стукнулась головой о противоположную стену бака. От удара Гарриет отнесло назад, и в тот же миг вода всего на какую-то долю секунды схлынула с ее лица, и ей удалось урвать крошечный глоточек воздуха перед тем, как она снова погрузилась в воду.

Снова темнота. Темнота, которая еще темнее, если только такое возможно, темнота, которая высасывает из глаз последние искорки света. Гарриет висела в воде и выжидала, и вместе с ней мягко покачивалась ее одежда.

Она была у стены, куда солнце не дотягивалось. Она надеялась, что тени и плеск воды скрыли ее вдох (легонький, одними губами), воздуха все равно не хватало, чтоб унять жуткую боль в груди, но достаточно, чтобы продержаться еще немножко.

Еще немножко. Где-то тикал секундомер. Это просто такая игра, и она отлично умеет в нее играть. Птичка поет – и я так могу, рыбка плывет – и я так могу. Кожу на голове и на руках закололо иголочками, будто ледяным дождем. Нагретый бетон и запах хлорки, полосатые пляжные мячи и детские надувные круги, пойду куплю мороженое “Сникерс” или фруктовый лед…

Еще немножко. Еще немножко. Она все глубже и глубже увязала в безвоздушности, и легкие у нее пылали от боли. Она – маленькая белая луна, которая плывет над нехожеными пустынями.

Дэнни, тяжело дыша, вцепился в лестницу. Из-за того что пришлось топить девчонку, он ненадолго даже про наркотики позабыл, но теперь все случившееся навалилось на него с новой силой, и ему хотелось выть в голос, рожу себе хотелось расцарапать. Как, черт дери, он смоется из города на окровавленной машине и без денег? Он же рассчитывал на то, что у него будет мет, что он сможет его толкать в барах, да хоть на улицах, если б на то пошло. При себе у него было долларов сорок (это он продумал, когда сюда ехал, с заправщиком в “Тексако” метамфетамином не станешь же расплачиваться), и не стоит забывать про Лучшего Друга Фариша, пухлый бумажник, который Фариш всегда носил в боковом кармане. Фариш, бывало, любил его вытащить, чтоб порисоваться за покерным столом или в бильярдной, но Дэнни точно не знал, сколько у него там денег. Если повезет, если ему повезет по-крупному, то с тысячу долларов там будет.