– Иди уже, ставь на свою тройку, – сказала Касс и добавила, обращаясь к Уиллу: – Смотри, чтобы дед не сделал из тебя игрока.

– Поехали, – Салли подтолкнул внука, – времени в обрез. Если мы к одиннадцати не приедем, дядя Руб психанет.

Уилл скривился.

– Не волнуйся. На самом деле он тебе не дядя.

По пути к двери они остановились у кабинки Хэтти.

– Как дела, старушка? – громко спросил Салли. – Теперь у тебя есть касса – тебе полегчало?

К Хэтти явно вернулось доброе расположение духа.

– Судя по голосу, ты этот чертов Салли. – Она ухмыльнулась.

– Он самый. Это я дал тебе кассу. Или ты ничего не помнишь?

Это и правда была его идея. Питер и Руб вдвоем оттащили кассу в кабинку.

Хэтти нажала тяжелую бронзовую клавишу старого аппарата, та утешительно лязгнула, и в прямоугольном окошке выскочило “80 центов”.

– Даже не знаю, могу ли я это себе позволить, – испуганно сказал Салли. – Тем более что я тут работаю. Или ты намерена брать с меня деньги за то, что я здесь работаю?

Хэтти довольно захихикала, нажала еще две клавиши, в окошке появились еще два числа.

– Плати! – рявкнула она.

– Плати, – повторил Салли и оглянулся через плечо на Касс, та наблюдала за происходящим с невыразимо печальным выражением лица. – Ладно, держи.

Салли дал старухе доллар, та схватила купюру.

– Значит, деньги ты видишь? – спросил Салли. – Почему же ты не видишь все остальное?

Старуха возилась с кассой, пытаясь открыть ящик.

– Он больше не открывается, помнишь? – сказал Салли. – Что мы делаем с деньгами?

Она вернула ему купюру.