Эта жуткая история с телефоном страшила Гаса больше всего. Элис теперь повсюду таскала с собой телефон, словно он связывал ее с чем-то таким же жизненно необходимым, как следующий вдох. Иногда в разгар спокойного ужина, услышав “звонок”, Элис поднималась, доставала из сумки телефон и снимала трубку. Она вроде и помнила давнее правило – никаких звонков за столом, – а потому тихим голосом отвечала: “Я сейчас не могу разговаривать” – и убирала телефон в сумку. В другой раз Элис терпеливо выслушивала воображаемого собеседника, и на глаза ее наворачивались слезы. “Боже мой, – произносила она, – значит, все еще хуже, чем мы полагали”. Гас гадал, не его ли они обсуждают. “Он не знает, – шептала Элис, умолкала и слушала. – Ну разумеется, он имеет на это право, но что, если это его погубит?” Порой ее реплики оказывались до того любопытны, что Гас невольно заслушивался, готовый поверить, что на том конце провода кто-то есть, и очень хотел узнать, что же сказал собеседник Элис. Все это настолько его смущало, что он уже был готов отобрать у нее телефон.

Теперь же, судя по всему, неминуемый кризис приближался, и вскоре они узнают, чем кончится. Иногда – бог знает почему – внутреннее смятение Элис улетучивалось и она возвращалась к мольберту, к своим кистям, к спокойной синей, зеленой и желтой палитре, но, вероятно, все опять, как бывало не раз, покатится под откос и окончится в Ютике, в психиатрической больнице штата. Больше всего Гас ненавидел ждать. Все равно что ухаживать за заболевшим ребенком, наблюдать, как опасно повышается температура, молиться, чтобы она упала, бояться, что не упадет, и знать, что ты бессилен что-либо сделать.

Поэтому Гас и не спал всю ночь. Он лег рано в надежде скорее окончить этот ужасный день, но мысли блуждали по кругу. Гас упорно не понимал, почему обрушилась стена старой фабрики. И в тот же день смертельно опасная рептилия, чья естественная среда обитания – Индия, сбежала из “Моррисон-армз”. Еще у Гаса, как он ни бился, перед глазами стояла картина: этот чертов дурак, начальник полиции, ныряет в разверстую могилу судьи Флэтта, подняв столб пыли. Нет никакого сомнения, что газета Шуйлера в красках опишет три этих события. То-то обрадуются журналюги! Стоило Гасу задремать, как налетала гроза, и он опять просыпался. Если кому и нужно принять снотворное, так это ему. Почему он не попросил доктора выписать рецепт? Дом содрогнулся от очередного раската грома, мощного, как удар свайного молота, Гас поднялся с постели, пошел проверить Элис, но она спокойно спала. Не разбудил ее и телефон.