А тут еще и жена – мало Гасу прочей головной боли – опять пошла вразнос. В тот вечер за ужином Элис так разнервничалась, что Гас позвонил врачу, и тот по просьбе Гаса выписал ей снотворное. Учитывая, что Элис совершенно вымоталась, а таблетка была сильнодействующая, Гас полагал, что жена проспит до полудня.

Порою безумие Элис отступало, и целые недели, даже месяцы она была – или казалась – спокойней. Читала, писала картины или просто смотрела в окно на темный парк “Сан-Суси”. А потом ее ни с того ни с сего вновь охватывала тревога, Элис нервничала, не находила себе места и слонялась по их просторному дому, как будто что потеряла. Гас выучил признаки надвигающейся одержимости: безмятежная улыбка испарялась, краешки губ жены нервно подрагивали, она теряла интерес к книгам, которые прежде читала запоем, и если раньше Элис покрывала свои полотна точными крошечными мазками, то теперь небрежно и широко возила кистью по холсту, потерявшему связь с действительностью, которую Элис пыталась запечатлеть, – казалось, ей перерезали нить между мозгом и кистью.

Гас понимал, что Элис, бедняжка, сама предчувствует надвигавшуюся тревогу. Привычные тихие звуки не успокаивали, а пугали ее до жути. Краем глаза она словно все время видела то, что ее преследует, но стоило ей обернуться, как оно исчезало. Гасу казалось, будто она постепенно вспоминает о том, что лучше бы позабыть. Если он спрашивал, что ее беспокоит, Элис смотрела недоуменно, как будто он обратился к ней по-немецки. Один раз Гас спросил ее: “Кого потеряла, меня?” – а Элис в ответ повторила: “Меня”. И потом Гас гадал, что значат ее слова: она не поняла вопроса или имела в виду, что ищет себя саму? В конце концов ей становилось тесно в четырех стенах, она убегала из дома, и Гасу сообщали, что ее видели в городе – такое чувство, будто везде одновременно, – и что она шокирует всех своим гребаным телефоном.

Вчера Элис заявила, что видела кого-то, кто ее напугал, но когда Гас спросил, кого именно, уставилась на него недоуменно, будто он сам должен это знать.

– Курта? – наобум подсказал Гас.

Чем черт не шутит. Правда, Курт отсутствовал лет десять и, насколько Гас понимал, не имел причин возвращаться. Но Элис покачала головой.

– Курт уехал, – объяснила она: вдруг Гас не заметил его отъезда.

Кто знает? Может, она имела в виду Реймера. Это же он поутру нашел ее в парке и привез домой. Обычно она узнавала его, мужа своей подруги Бекки, и понимала, что он не опасен и ничем ей не угрожает, но Элис порою боялась людей в форме, а Реймер был как раз в парадном облачении, так что, возможно, она его не узнала.