Тина лишь кивнула.

Первым делом он выключил гриль, выбросил бекон и сосиски, превратившиеся в угли. В задней комнате Салли нашел картонную коробку, оторвал от нее кусок, взял маркер, скотч и сделал еще одну табличку “Закрыто” – для доставщиков, которые обычно являются с черного хода. Под табличкой на передней двери приклеил объявление: “На неопределенный срок”. Когда он вернулся, Тина по-прежнему сидела в кабинке.

– Ничего не хочешь добавить? – спросил Салли, но Тина словно его и не слышала. – Идем сюда. – Он указал на черный ход.

Передняя дверь заперта, заднюю Салли запер за ними.

В машине Тина уставилась на бурый вихрь, оставленный Карлом на лобовом стекле. Всю дорогу Тина не отрывала взгляда от вихря, а когда они прибыли в больницу, так же молча переместилась туда, где сидела сейчас. Салли не сумел ее растормошить и попросил медсестру помочь вывести Тину из машины и проводить в приемную.

– Что с ней? – спросила медсестра, и Салли ответил, что у девочки на глазах избили ее бабушку.

Такой ответ медсестру явно не удовлетворил, она окинула Салли подозрительным взглядом, но больше ему было нечего ей сказать. В детстве Тину проверяли на аутизм, Рут говорила, что в стрессовых ситуациях, особенно когда ее родители ссорятся, девочка впадает в прострацию, но Салли казалось, что вроде бы с возрастом у Тины это прошло. Видимо, он ошибался.

– Она придет в себя? – шепотом спросил Салли у Джейни, кивнув на девочку.

То, как уверенно и спокойно Джейни сейчас разговаривала с дочерью, вызвало у него восхищение: он и не знал, что у Рут такая дочь.

– Через какое-то время, – ответила Джейни. – Защитная реакция. Когда Тине плохо, она отключается. Жаль, я так не умею.

– Медсестра сказала, что попросит доктора ее осмотреть.

Джейни обернулась, взглянула на Тину.

– Господи, – сказала Джейни, – она все видела, да?

– Когда я пришел, она стояла в дверях, так что, пожалуй, да. А ты разве не помнишь?

– Смутно, – призналась Джейни. – Помню, как я кричу, чтобы он перестал. Как он лупит маму. Потом появились вы. У вас было такое лицо… Но мне казалось, будто все это происходит под водой.

– Счастливая. – Салли-то помнил всё слишком живо, будто мысленно смотрел цветной фильм: окровавленное, избитое, изувеченное почти до неузнаваемости лицо Рут, она поймала его взгляд, и зрачки ее закатились. – Что говорят врачи?

– Про кому не говорят, но она до сих пор не очнулась, так что…

– Рут сильная, таких еще поискать, – сказал Салли. – Она обязательно выживет.

– Знаю, но он выбил ей половину зубов. Господи, Салли, он сломал ей нос, в челюсти трещина…