Вернув зеркало в правильное положение, Реймер уставился на ладонь. Призрак скрепки по-прежнему виднелся посередине, но покраснение – возможно, заражение – и припухлость вокруг него увеличились в два раза, и теперь все смахивало на огнестрельную рану. Реймер с силой поскреб ладонь.
Еще сильнее. Какое блаженство.
Дом
Дом
“Сан-Суси” не работал, и проезд по его территории был закрыт; оставалась узкая, изрезанная колеями грунтовка, тянувшаяся по участку вдоль каменной ограды отеля. К дереву возле въезда был прибит знак “Частная собственность: посторонним вход воспрещен”. Салли его проигнорировал, Руб наклонил голову и недоуменно уставился на хозяина.
– Вижу, – сказал псу Салли. Порою ему казалось, что этот мелкий паршивец и впрямь умеет читать.
Пес в ответ неистово чихнул.
– Не желаю этого слышать. Сиди здесь, веди себя хорошо, иначе я отвезу тебя обратно и запру в трейлере.
Руб снова чихнул, еще громче, видимо показывая, что считает его слова пустой угрозой, каковою они и были.
Дорога добрые полмили вилась меж высоких сосен и наконец привела на пустую стоянку за отелем. Разноцветного автомобиля, к досаде Салли, там не оказалось, но Салли все равно заехал и припарковался.
– Двадцать минут, – сказал он Рубу, рассудив, что если тот умеет читать, то и времени счет тоже наверняка знает. – Если, когда я закончу, ты еще не вернешься, я оставлю тебя здесь. Понял?
Руб, похоже, все понял, поскольку подпрыгнул от радости и громко стукнулся головой о потолок; наверняка ему было больно, но не настолько, чтобы пес перестал прыгать и биться о потолок.
– Хватит уже, убьешься. – Салли перегнулся через Руба, открыл пассажирскую дверь. – Двадцать минут! – крикнул он вслед псу, и тот скрылся за углом отеля: в его распоряжении весь парк “Сан-Суси”, есть где порезвиться.
Оставшись один, Салли заглушил мотор, и нахлынули воспоминания. Если вдуматься, даже странно. Парк в какой-нибудь сотне ярдов от дома мисс Берил, но Салли не бывал здесь много лет. А ведь в детстве, пусть и недолго, он любил это место больше всего на свете.
После того как предыдущую инкарнацию отеля закрыли, отца Салли взяли главным хранителем и смотрителем “Сан-Суси”. В его обязанности входило следить за тем, чтобы сквозь какое-нибудь разбитое окно внутрь не проникли осадки, незамедлительно сообщать, если прорвало трубы или случилось еще что-то, и ликвидировать последствия. Самую ценную мебель и предметы интерьера убрали на хранение или распродали, когда закрыли отель, но в здании все равно оставалось много такого, что можно украсть, и Большой Джим своим присутствием должен был отпугивать воров и гуляк, которые допоздна пили в парке и оставляли после себя бутылки из-под виски. Еще Большой Джим должен был – по крайней мере, так он говорил Салли и Патрику, старшему брату Салли, – гонять городских мальчишек, которые, дай им волю, перелезут через кованую ограду и со своим футболом истопчут все ухоженные газоны. Ни к какой другой из своих обязанностей Большой Джим не относился так серьезно, как к обязанности вселять страх в этих чертовых сопляков.