Даймонда такой вопрос явно озадачил.

Судмедэксперт склонил голову набок.

– Пять футов семь дюймов? Пять футов восемь дюймов?[50]

– Не угадал, – указал Даймонд. – Салли был добрых шести футов[51].

Рация Реймера затрещала.

– Шеф, – раздался голос ночного дежурного, – вы тут?

– Ага.

– Та фиолетово-желтая машина, которую мы искали, наконец нашлась. На заднем дворе “Сан-Суси”. Очевидно, Рой Пурди укрылся в отеле.

– Не может этого быть, – ответил Реймер.

– Почему?

В обгоревшем остове трейлера чернела чья-то ступня.

– Потому что тогда он был бы в двух местах одновременно.

Собачий лай он заслышал еще от подножия крутой подъездной дорожки. На вершине стоял грузовичок мужа. Как там его? В памяти всплыло: Зак. Реймер выключил фары, заехал на горку, припарковался за грузовичком. В доме горел свет, а это значило, что, невзирая на обстоятельства и поздний час, кто-то все-таки бодрствовал. Рут, жена, в больнице в критическом состоянии, так что в доме, скорее всего, сам Зак – человек, которого Реймер приехал арестовать. Впрочем, он может быть не один. Есть еще внучка, порой она ночует у них, но Реймер подумал, что она, скорее всего, вместе с мамой в больнице. Он на это надеялся. Не хотелось надевать на Зака наручники в присутствии подростка. Реймер вышел из машины, потянулся было проверить, заряжен ли его пистолет, поставлен ли на предохранитель, но потом решил не заморачиваться. В правой – перебинтованной – руке он пистолет не удержит, а в левой от него нет толку.

Реймер остановился возле грузовичка, бегло оглядел его, заметил большую красную канистру с бензином. Даже при свете луны было видно, что недавно из нее выливали бензин. Его оставалось на донышке. Лай доносился, кажется, не из дома, а с задов, из большого сарая с опаленной покореженной крышей, будто в нее тоже попала молния. При виде этого подозрительного повреждения Реймер сглотнул комок. Почему его самого не испепелило? На задвижке висел отпертый замок, и едва Реймер открыл дверь сарая, как оттуда, визжа от счастья, выскочил пес Салли. То ли помнил Реймера с той ночи на кладбище, то ли просто любит людей. Даже не верится, что пес способен так радоваться, учитывая его состояние – глаз заплыл, опаленная шерсть на морде в запекшейся крови.

– Судя по твоему виду, у тебя была трудная ночь, – сказал Реймер, и пес заскулил от радости, словно для полного счастья ему не хватало лишь капли сочувствия.

Над задней дверью дома загорелся свет, на сарае зажегся прожектор и осветил двор. В следующий миг на крыльцо вышел человек в майке и левой рукой задумчиво почесал свисающее брюхо. Реймер не раз видел в городе этого мужика и всегда удивлялся его густому непослушному вихру – запоминающаяся примета, у взрослых людей таких почти не бывает. Правое запястье и предплечье были неловко перебинтованы и обмотаны изолентой.