– Потому что Бекку заботила только Бекка. – Кэрис посуровела. Реймер хотел было возразить, но она не дала: – Вы разве не замечали, что она вечно стремилась очаровать всех, одного за другим?

На вечеринке или в ресторане Бекка обычно выбирала кого-нибудь из компании, отвлекала его внимание, когда он общался с другими, уводила за собой на кухню или в патио, где они оставались вдвоем. Да, она всегда так делала. Кому, как не Реймеру, знать эту ее привычку? Разве она не будила вечно дремлющую в нем ревность? Хоть он и убеждал себя, будто нет ничего такого в том, чтобы каждый из выбранных ею чувствовал себя особенным.

– Вы помните, – продолжала Кэрис, – как ей было важно непременно дотрагиваться до человека? А если он отодвигался, у нее во взгляде что-то менялось? Как будто она сомневалась, что он – это правда он.

За тем поганым ужином всякий раз, как Реймер поглядывал на жену, она накрывала прелестной ладошкой руку Бартона, испещренную старческой гречкой. Но Реймер, конечно, винил во всем себя, думал, что, наверное, какой-нибудь его промах – один или множество – расстроил Бекку, вот она и переключила внимание на других, более достойных собеседников.

– Это был ее великий дар. Влюблять в себя людей. Она ничего не могла с этим поделать. Не могла перестать, как Джером не мог перестать драить ванную. Мужчины, женщины, старые, молодые? Для нее не было разницы. Да, она соблазняла их, но, сдается мне, секс тут был ни при чем. Ей нужно было, чтобы ее обожали. Чем больше люди были одержимы любовью к ней, тем больше она чувствовала себя живой. И Джером с его навязчивыми идеями стал для нее находкой.

Все-таки главной ее находкой был не Джером, подумал Реймер. Ведь до Джерома был еще Дуглас Реймер. Не говоря уже о несчастной Элис Мойнихан, по утрам караулившей возле их дома в ожидании, когда Реймер уйдет и Бекка окажется целиком в ее распоряжении. И поныне Элис разговаривает по телефону не с кем-нибудь, а с Беккой, и когда муж отобрал у Элис телефон, он, по сути, лишил ее Бекки.

– Я предупреждала Джерома, что однажды она отыщет ему замену, как отыскала замену вам.

– Но он не поверил.

На глаза Кэрис навернулись слезы.

– Он ответил, что я завидую его счастью. Ведь если они будут вместе, я останусь одна. И велел мне ехать домой. Он больше во мне не нуждается. Вот тебе и вдвоем в целом свете.

– Вы никогда не думали о том, чтобы рассказать обо всем мне? – Разумеется, тот вопрос, который ему на самом деле хотелось задать, звучал куда более жалко: “Вы хотите сказать, что меня вообще не принимали в расчет?”