Рут снова моргнула.
– Ты прости, что я так… – начал было Салли, но осекся. – Прости, что заставил тебя волноваться. Мне ведь давно уже предлагали сделать эту операцию. – Он прижал руку к груди.
– Ты тоже поправишься. Ты же это знаешь?
– Может, пока мы здесь, нас как следует подлатают. Омолодят нас.
Рут еле заметно повернула голову набок.
– Ты не хочешь омолодиться? Я тоже не хочу. Хватит с нас того, что мы живы.
И он вдруг понял, что действительно этого хочет. В смысле, пожить. Еще хоть какое-то время. Последний месяц или около того Салли казалось, что он, вероятно, утратил вкус к жизни, но, видимо, нет. Рубу придется расчищать подвал старой фабрики самостоятельно, но он справится. Как и Карл – пока Салли не встанет на ноги.
– Так-так, – послышалось за его спиной. – Смотрите-ка, кто тут у нас поднялся и не слушается приказов.
На пороге стояла пожилая медсестра.
– Ну всё, – сказал Салли. – Приплыли. Сейчас она мне устроит.
Рут слабо сжала его ладонь. Слабо, но ощутимо – Салли не показалось. И оба расцепили руки.
Когда медсестры привели Салли в палату, в дверях ее, привалясь к косяку, стоял мужчина средних лет, и Салли не сразу узнал в нем сына.
– Ты вернулся, – сказал Салли. – Я ждал тебя не раньше вторника.
– Шагай, – старшая медсестра подтолкнула его в спину, – пока не упал. – Она посмотрела на Питера: – Он всегда такой?