– Будь этот парень черным, его бы пристрелили на месте. Полицию подняли бы по тревоге в пятидесяти штатах, – замечает Эйбилин.
– Такая вся из себя цыпочка на шпильках – и чуть не убила его.
– Как, говоришь, он сказал? – хохочет Эйбилин.
– Сосиску в булочку. Чокнутый придурок. – Приходится сдерживаться, чтоб не засмеяться, а то опять рана на брови разойдется.
– Господи, Минни, вечно ты влипаешь в истории.
– Как такое может быть – она лихо защищается от сумасшедшего маньяка, но бегает за мисс Хилли, нарываясь на оскорбления? – Но если по правде, то меньше всего меня сейчас волнуют чувства мисс Селии. Просто кому же не захочется обсудить чужие неприятности, когда твоя жизнь вся наперекосяк.
– Тебя это, по-моему, беспокоит, – улыбается Эйбилин.
– Она просто их не замечает.
Эйбилин молча пьет чай. Наконец я не выдерживаю:
– Ну что ты притихла? Я же знаю, у тебя есть мнение на этот счет.
– Ты обвинишь меня в пустом философствовании.
– Валяй, я не боюсь философов.
– Это точно.
– Ну так что?
– Ты говоришь о том, чего не существует.
Я качаю головой:
– Они не только существуют, эти границы, но ты не хуже меня знаешь, где именно они проходят.
– Я тоже так думала. А теперь в это не верю. Границы у нас в головах. А люди вроде мисс Хилли всегда пытаются заставить нас поверить, что они есть на самом деле. Но их нет.
– Я знаю, что они есть, потому что тебя накажут за их нарушение. Меня уж точно.