– Меня просили не разглашать эту информацию.

– Но я же твоя мать.

– Я не имею права делиться никакими подробностями.

– Понятно. Она знает? – спросила мать, не глядя на Доменику.

– Да, мама.

– А сказать собственной матери ты не можешь?

– Не могу.

– Что она собирается делать?

– Я продолжу работать медсестрой, – ответила за него Доменика.

– Мама, вы не хотите предложить нам чаю?

– Чайник на плите, – холодно произнесла Гризель и вышла.

– Я что-то не то сказала? – Доменика выглядела растерянной.

Джон встал и повернулся к жене:

– Побудь здесь.

Он прошел в гостиную, но матери там не оказалось. Не было ее и на крыльце. Он поднялся по ступенькам в ее спальню и осторожно постучал: «Мама?»

Никто не отозвался.

Джон коснулся двери, она открылась. Мать стояла у окна.

– Мама?

– Убирайся из моего дома и никогда сюда не возвращайся.

– Но, мама… – Джон заметил, что мать так яростно теребит носовой платок, что вот-вот разорвет его.