– Разве так бывает? – Николина улыбнулась.
– Конечно. Только так.
Николина придвинула столик к кровати и переставила на него поднос с комода.
– Значит, сегодня твоя смена?
– Да, мама. Как я справляюсь? Я ведь не медсестра. – Николина расправила одеяло и взбила подушки. После протянула матери чашку с чаем.
– У нас это заложено в генах. Нас с Нино медицина обошла стороной, но я думала, что в тебе это проявится. Помнишь свою кукольную больницу?
– Это были просто куклы, мам. Никакой крови. Хочешь, я подниму изголовье?
– Мне и так хорошо. Не хочу, чтобы ты меня обслуживала.
– Мама, ты всю жизнь обо мне заботилась, позволь мне хоть что-то для тебя сделать.
– Ты всегда была замечательной дочерью, Николина. И к тому же прекрасной матерью.
Николина отвернулась. Она вытерла навернувшиеся слезы рукавом и вновь повернулась к матери:
– Спасибо.
– Не надо плакать.
– Поздно, – всхлипнула Николина. – Я двадцать пять лет ждала, когда ты мне это скажешь.
– Надо было спросить. Какой смысл ждать комплимента? Хочешь получить оценку, задай вопрос. Потом выслушай ответ. И тогда поймешь, что с самого начала знала правду и нет никакой необходимости подтверждать ее чужим мнением. Никто не обязан говорить тебе, что ты молодец.
Николина рассмеялась сквозь слезы:
– Знаешь, а ты права.
– У тебя есть какое-то желание, которое так и не исполнилось?
– Нет. Знаешь, мама, я тут думала, какая мы богатая семья. Я не про магазин и бизнес, я про гораздо более важные вещи. Твои родители жили с нами. А я даже застала своих прабабушку и прадедушку.
– Правда, это здорово? Когда я была девчонкой, летом к нам приезжала