– Да.

– Надо, чтобы опухоль сошла.

– Тихо ты.

Ближе к утру мы заснули.

Назавтра мальчики ушли на «Пилар» рыбачить с Гестом, Ибарлусиа и Синмором. Мы с Хемингуэем таскались по финке, как два восьмидесятилетних старца после крушения поезда, сойдясь на том, что нуждаемся в хорошем питании, предпочтительно жидком.

Открыв вторую бутылку джина, мы заперлись и принялись за работу. Из морских карт, устилавших обеденный стол, мы выбрали одну, под номером 2682. Ее, согласно легенде, составил в 1930–1931 годах американский военный корабль «Нокомис».

– Долгота семьдесят шесть градусов сорок восемь минут тридцать секунд, – бормотал Хемингуэй, сверяясь с расшифрованной радиограммой. – Широта двадцать один градус двадцать пять минут. – Его распухший палец уперся в карту. – Мыс Рома.

То, что мы первоначально наметили на карте «Пилар», подтвердилось. Мыс Рома находится на северном побережье Кубы, недалеко от пещер, где мы побывали, к юго-востоку от залива Баия де Нуэвитас. Рядом с ним лежат относительно большие острова – Сабиналь, Гуахаба, Романо, – где проводил ходовые испытания «Южный Крест» и совершила столько бесплодных рейсов «Пилар».

– Хорошее место для высадки, – сказал Хемингуэй. – Берег между Нуэвитас и Пуэрто-Падре практически пуст. В бухту Манати ведет канал глубиной пять-шесть морских саженей, но он сильно заилился, когда закрылся сахарный завод. На берегу только кучка хижин, здесь, – он обвел пальцем вход в бухту, – ничего. Для подлодки именно то, что надо.

Я посмотрел показатели глубины. У самого берега шесть – восемь морских саженей, но через пятьдесят ярдов шельф обрывается на глубину 195–225. Подлодка легко пройдет между мысами Рома и Хесус к узкому входу в бухту, не рискуя сесть на мель или риф.

– Старую заводскую трубу видно издалека, – сказал Хемингуэй. – Днем они могут сориентироваться по ней через перископ, а как стемнеет, отправят в то место шлюпки.

Я кивнул и показал на железную дорогу, проложенную по берегу между сахарным заводом и входом в бухту.

– На тростниковые поля ведет?

– Раньше вела, теперь эта ветка заброшена.

– А Двенадцать Апостолов что такое? – Я показал на точки у железнодорожных путей.

– Скалы, вернее большие камни. Раньше под ними стояли хижины рабочих, теперь они заросли. – Он повел пальцем на северо-запад. – Смотри. Тут, сразу за мысом Рома и заброшенным маяком, есть еще бухта, Энсеньяда-Эррадура.

Эта бухта была широкая и мелкая, глубиной всего три четверти морской сажени.

– Сюда они вряд ли зайдут?

– Конечно, зачем им. Думаю, шпионов они высадят на плоту прямо у старого маяка. Тут ни скал, ни утесов, ни мангров и прочей дряни. А вот мы можем зайти на шлюпке в Энсеньяду-Эррадуру и спрятаться в манграх.