– Об этом позаботятся другие. Еще раз спасибо за качественную работу.

Когда они ушли, я направился в другую сторону, мимо бассейна и захиревшего теннисного корта. Шофер Хуан мыл перед гаражом «линкольн». Он подозрительно посмотрел на меня. Хорошее настроение не часто его навещало: он, похоже, страдал запором и явно меня недолюбливал.

– Чем могу помочь, сеньор Лукас? – спросил он довольно вызывающим тоном. Слуги на финке не совсем понимали, как ко мне относиться: я занимал положение несколько выше их, но определенно ниже почетного гостя. Кроме того, они полагали, что это я внедрил шлюху в их респектабельное сообщество. Мария им в общем-то нравилась, но такого нарушения приличий они простить не могли.

– Я сам посмотрю.

В маленьком темном гараже пахло как во всех гаражах.

Хуан положил губку и встал у двери.

– Сеньору Хемингуэю не нравится, когда инструмент трогает кто-то кроме его и меня, сеньор Лукас.

– Да, хорошо. – Я открыл металлический ящик с инструментами и стал рыться в нем.

– Сеньор Хемингуэй очень строг на этот счет, сеньор Лукас.

– Я понимаю. – Я взял рулон клейкой ленты и большую плоскую отвертку дюймов восьми длиной. Закрыл ящик, огляделся вокруг. Банки с краской, жестянки с гвоздями… ага. В банке с колесной смазкой осталась примерно треть – сойдет. В завершение я сунул в задний карман свинцовую трубку.

– Сеньор Хемингуэй строго-настрого распорядился, чтобы никто, кроме нас с ним…

– Хуан, – перебил я.

– Да, сеньор? – моргнул он.

– Есть у тебя китель и фуражка для торжественных случаев?

– Да, но сеньор Хемингуэй редко просит…

– Сходи за ними. – Я говорил твердо, но не настолько резко, чтобы обидеть его.

– Но, сеньор Лукас, я должен… – Он показал на мокрый «линкольн».

– Сходи за своей формой. Пожалуйста.

Хуан побежал вниз – он жил в Сан-Франсиско-де-Паула – и вскоре вернулся. Китель, как я и думал, был мне маловат, фуражка пришлась впору. То и другое пропахло нафталином.

– Вытри и отполируй машину, – приказал я. – Она должна быть готова через двадцать минут.