Через несколько минут сестра привозит Веру в кресле и помогает ей перелечь на кровать. На ручках белые бинты.

– Мамочка?

– Я здесь. – Я сажусь на край постели и дотрагиваюсь до Вериной щеки. – Как ты себя чувствуешь?

Она отворачивается:

– Хочу домой.

– Доктор считает, что тебе лучше побыть здесь, – говорю я, убирая волосы с ее лица.

Колин подходит с другой стороны и наклоняется над кроватью:

– Привет, Печенюшка!

– Привет, папа.

Он осторожно берет Верину ручку и гладит выше бинта.

– Милая, как это случилось? – спрашивает он. – Ты мне расскажи, я не буду сердиться. Ты сама поранилась? Или тебя поранил кто-то другой? Может, бабушка или священник, который к вам приходит?

– Бога ради… – вмешиваюсь я.

Колин прищуривает глаза:

– Ты не бываешь с ней рядом каждую минуту, Мэрайя, и всего знать не можешь.

– Скажи еще, что это делаю я!

Мой бывший муж только поднимает брови.

После того как Вера уснула, Колин встает:

– Слушай, извини. Просто это для меня мучительно – видеть ее в таком состоянии и не знать, чем помочь.