Но наказание нам грозило реальное и весьма суровое. К тому же за нами пристально следили охранники, поторапливали нас и размахивали винтовками. Да еще эсэсовский офицер, отвечавший за «Канаду», полдня шнырял между нами – проверял, не крадем ли мы. Это был невзрачный мужчина ростом чуть выше меня. Я видела, как он тащил куда-то заключенную, которая спрятала в рукав робы золотой подсвечник. Мы не видели, как ее били, но слышали. Нарушительницу порядка оставили лежать без сознания перед бараками; офицер вернулся и шагал по проходам, где мы работали, с таким лицом, будто его сейчас вырвет. От этого он выглядел по-человечески, а если он человек, то как может творить с нами такое?

Мы с Дарьей обсудили это.

– Скорее всего, его расстроило, что ему пришлось испачкать руки. И что ты переживаешь? – удивилась Дарья, пожимая плечами. – Тебе нужно знать только одно: он монстр.

Но монстры бывают разные. Я же много лет писала книгу про упыря. Но упыри – это восставшие из гробов мертвецы. А есть злые духи, которые берут власть над живыми людьми. У нас в Лодзи была соседка, мужа которой забрали в больницу, и когда он вернулся домой, то забыл, как зовут его жену и где он живет. Он пинал ногами кошку, чертыхался, как матрос, и выглядел совершенно непохожим на человека, которого она прежде знала и любила. Ей пришлось позвать знахарку. Пришедшая в дом старуха сказала, что ничего нельзя сделать, так как в ее мужа, пока тот лечился, вселился диббук – дух умершего человека – и он в новом теле будет совершать самые ужасные поступки, какие не сумел совершить в своем старом; разум ее супруга захвачен злым духом, как пустующий дом незаконным жильцом.

Когда мимо проходил офицер-эсэсовец, смотритель «Канады», я про себя называла его: герр Диббук. Человек слишком слаб, чтобы изгнать зло, вселившееся в него.

– Ты глупа до невозможности, – сказала Дарья, когда однажды ночью на нарах я шепотом поделилась с ней своими мыслями на этот счет. – Не все в этом мире выдумка, Минка.

Я ей не поверила. Потому что этот лагерь, этот ужас – в их существование никто никогда не поверит. Взять, к примеру, хотя бы союзников. Если бы они услышали о том, что здесь людей сотнями удушают газом, разве они не поспешили бы спасти нас?

Сегодня мне дали ножницы, чтобы я отпарывала подкладку с одежды. Меня ждала целая гора шуб. Внутри я иногда находила обручальные кольца, золотые серьги, монеты и отдавала их охраннику. Иногда я думала, кому достались мои ботинки и как скоро новая владелица обнаружит спрятанные в каблуках сокровища?