– Ладно, пусть так, – тяжело вздохнула я. – Вот в чем дело, Шэй. Не знаю, фокусник вы или мессия. Я не очень понимаю в спасении, чудесах или в том, о чем говорили отец Майкл и Иэн Флетчер. Я не знаю даже, верю ли я в Бога. Но в чем я разбираюсь, так это в законах. И прямо сейчас все люди в зале суда считают вас абсолютно помешанным. Вам надо собраться с духом. – Я взглянула на Шэя и увидела его сосредоточенный взгляд, ясные и умные глаза. – У вас есть единственный шанс, – медленно произнесла я. – Один шанс поговорить с человеком, который будет решать, как вы умрете и будет ли жить Клэр Нилон. Так что же вы ему скажете?

Однажды, когда я училась в шестом классе, я позволила самой популярной девчонке в школе списать у меня контрольную по математике.

– Знаешь что? – сказала она после. – Не такая уж ты неотесанная.

Она разрешила мне сидеть с ней за ланчем, и одним восхитительным субботним днем меня пригласили в торговую галерею с компанией ее подружек. В магазинах они прыскали себе на запястья духи и примеряли дорогие узкие джинсы, а моего размера там даже не было. Я сказала им, что у меня месячные и что я даже не покупаю джинсы, когда у меня раздут живот, – полное вранье. Но все же одна девочка предложила показать мне, как вызвать у себя рвоту, чтобы сбросить лишние пять фунтов. Как раз в этот момент мне делали макияж у прилавка косметики «Клиник», хоть я ничего не собиралась покупать. И, взглянув в зеркало, я поняла, что мне не нравится та, которую я вижу. Я потеряла себя в угоду этим девчонкам.

Глядя на Шэя, вновь занимающего место свидетеля, я вспомнила о том трепете школьницы, когда на время стала частью тусовки, стала популярной. Публика затихла, ожидая очередной вспышки, но Шэй был уравновешен и спокоен, даже чрезмерно тих. Вновь закованный в кандалы, он неловко сидел, ни на кого не глядя и дожидаясь, когда я обращусь к нему с тем самым вопросом. Интересно, думала я, возвращение его к образу истца говорит больше о том, кем он желает быть, или о том, кем стала я?

– Шэй, – начала я, – что вы хотите сказать данному суду?

Он перевел взгляд на потолок, словно ожидая, что оттуда, как снег, посыплются слова.

– «Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим»[23], – пробормотал он.

– Аминь, – послышался с галереи женский голос.

Честно говоря, не это я имела в виду, когда сказала Шэю, что он может совершить последнюю попытку склонить суд в свою пользу. Для меня религиозные писания звучали так же странно и напыщенно, как диатриба, произнесенная Шэем на предмет организованной религии. Но возможно, Шэй был умнее меня, потому что его цитата заставила судью скривить губы.