– Полюбуйся на себя, Мэгги, – с тихим благоговением произнес он. – Боже мой!

Вместо этого я посмотрела в зеркало на него. Он не приглядывался к моей массивной груди, слишком толстой талии или бедрам, трущимся друг о друга в жаркую погоду. Он просто созерцал меня, а потом стал прикасаться ко мне, сдерживая дрожь.

– Дай покажу тебе, что я вижу, когда смотрю на тебя, – прошептал Кристиан.

Эти руки, обнимая меня, подтолкнули в спальню, и я оказалась в постели под одеялом. Он продолжал гладить изгибы моего тела, и я ощущала трепетный восторг, как на американских горках. И почему-то перестала волноваться из-за урчания в желудке или из-за того, что он увидит меня в лунном свете, но зато заметила, как здорово мы подходим друг другу, и окончательно успокоилась.

Вау!

Меня разбудил солнечный луч, как скальпелем разрезавший постель. Все мои мышцы болели, словно я начала тренироваться по программе троеборья. Прошедшую ночь можно было, по сути, расценивать как тренировку, и, честно говоря, это единственный вид физнагрузки, которым я с удовольствием занималась бы каждый день.

Я разгладила рукой простынь со стороны, где спал Кристиан. Услышала, как в ванной выключили душ. Дверь открылась, и высунулась голова Кристиана. Торс его был обмотан полотенцем.

– Привет, – сказал он. – Надеюсь, я не разбудил тебя.

– Ну, я… гм… тоже надеюсь.

Кристиан в смущении нахмурился, и я поняла, что мы говорим на разных языках.

– Дай угадаю, – сказала я. – Там, откуда ты приехал, это не означает сделать девушке ребенка?

– Боже правый, нет! Это значит просто разбудить.

Я перекатилась на спину и расхохоталась, и он опустился рядом со мной, причем полотенце угрожающе сползло вниз.

– Но поскольку я разбудил тебя, – сказал он, наклоняясь и целуя меня, – может, я попробую сделать тебе ребенка…

У меня наверняка было несвежее дыхание и волосы спутались, напоминая крысиное гнездо, не говоря уже о вердикте из суда, требующем моего внимания, но я обвила руками шею Кристиана и поцеловала его. В тот же момент зазвонил телефон.

– Проклятье! – пробормотал Кристиан, метнувшись к краю кровати, где лежала его аккуратно сложенная одежда, а сверху сотовый и пейджер. – Это не мой, – сказал он, но я уже успела обмотаться его полотенцем и поспешила в гостиную за своим сотовым.

– Миз Блум? – произнес женский голос. – Это Джун Нилон.

– Джун, – моментально приходя в себя, сказала я. – У вас все в порядке?

– Да, – ответила она, но потом добавила: – Нет. О господи! Не могу ответить на этот вопрос. – Наступила тревожная пауза. – Я не могу принять его, – прошептала Джун.