Запыхавшаяся Мэри Уоррен говорит, мне прошлой ночью приснилась ворона с двумя черными клювами. Вот это поле было, рядом с камнем, где ты сидишь. Я пришла у тебя спросить, Мэри Иезекииль, видала ль ты такое? Может, видала?

На поросячьем личике Мэри Уоррен она вылавливает ложь. В выражении этого лица нечто горестное и страдальческое.

Мэри Уоррен говорит, это, стало быть, знамение. Как считаешь, что оно значит? Считаешь, значит, грядет война?

Голос у нее утишается, она поглядывает через плечо туда, где располагается община, скрытая за деревьями.

Мэри Уоррен говорит, Мэри Треллик на прошлой неделе сказала Отцу, что видела, как со стены в доме упала картина, как раз когда она на нее смотрела. Но я там была, а такого не было. Отец сказал, это значит, грядет смерть. Как считаешь, он знал, что она говорила неправду?

С недавнего времени Отец сделался одержим разговорами о знамениях, заставляет их рассказывать, что́ они видели. Грейс все больше ненавидит приглушенные голоса после вечерней молитвы, которые излагают подобные враки. Знаки природы, возвещающие конец времен. Птица, дерзко клюющая у окна. Собака, воющая в пустом поле. Зеленое пламя огня. Отец привязал Мэри Уоррен к дереву на два сырых дня, чтоб она лучше видела, потому что ты, Мэри Уоррен, слепа к знакам, а если не выучишься видеть, быть может, встретишься с лукавым лично, когда явится он искушать тебя, просить тебя оставить нашу общину.

Вместо этого она, стало быть, видит знаменья во сне.

Грейс соскальзывает с камня, и они идут ладонь в ладони обратно к общине, руки раскачиваются ленивым маятником в раскрытом времени неба.

Мэри Уоррен говорит, надеюсь, сегодня ночью меня, а не Мэри Ишал позовут соединять во браке душу с Богом.

Вдруг выпускает она руку Мэри Уоррен и уходит от нее. Смотрит на плющ-сплетник на стене вдоль проулка, как льнет он к ней, словно хочет прислушаться к ее мыслям об Отце и его вечно следящих глазах, а те еще и глаза голода. Таинство, отчего не исповедует он ее, ведь прошел едва ль не целый год. Это оттого, что ты не разговариваешь, думает она, потому что, если заговоришь, тебе придется врать, а он знает, какие враки сокрыты на сердце твоем.

Она дерет кожу холодной водой, пока не притупляются знаки боли. Отец сказал, мыться надо теперь дважды в день. Никак не изготовиться ко встрече с Богом, если тело осквернено, облеплено дрянью, Бог отворотит от тебя нос. Тело до́лжно держать незапятнанным, без запаха, кожу гладкой, выскребать грязь из-под ногтей, грязь вымывать между пальцев на ногах, щели межножные держать обводненными, потому что лучше при встрече с Богом быть чистою, нежели оказаться грешною женщиной, кто моет стопы Божии своими слезами.