Три дня дождя с дрожких небес, и ныне рыночная площадь в Горте безлюдна. Коляски и экипажи, словно собаки, тихи и слушают. На прошлой неделе насчитала она двадцать семь горожан, а нынче всего шестеро, число несчастливое, не считая детей, нужен еще один человек. Она думает, кто хочет выстаивать на улице в такую погоду, кроме обычных полуодетых и замарашек. Жалеет молодую женщину с детьми, словно бы облаченную в грязь. Большинство не слушает, а пожирает глазами хлеб в корзинах, какой будет выдан после Отцовой проповеди. Увечный мальчик втащил себя на мешок и сидит у ног Отца, смотрит, как Отец распахивает и складывает руки, рассказывая, словно придает гибкости некоему малопонятному знанию, мальчик кивает, а Отец влагает язык в каждое слово, чтобы все они преобразились во что-то сияющее и ужасное. Никогда не слышала она, чтоб Отец говорил столь одухотворенно. С недавних пор, думает она, он сам не свой, надламывается посреди молитвы, обрывает проповеди, и ни слова о Мэри Коллан. И кто это сделал с нею, Грейс невдомек, в усадьбе много разных мужчин, да и не важно это: грех навлекла на себя сама Мэри Коллан. Нынче Отец стоит открытый улице, позволяет серпу ветра изгибать вокруг него дождь.

Наблюдает за приближением человека, которому предстоит стать счастливым седьмым, видит, что одет он чересчур хорошо. Видит в походке его беду. Солнце на шелковом шейном платке и ярких манжетах, когда складывает он руки и клонит голову, чтоб послушать. Эк он улыбается, когда Отец кричит, дьявол въезжает в город на быке! Она пытается предупредить Отца взглядом, но Отец громокипит насчет фермеров Ирландии, как сами они ополчились против вас, как они утаивали зерно для перекупщиков, как забирали у вас скотину под ложную оплату…

Он переводит дух, и тут незнакомец ловит миг. Чепуха, говорит он.

Отец делает вид, будто не слышит, но все головы повертываются посмотреть на этого малого. Лицо его невозмутимо, рот открывается вновь и произносит то же слово, чепуха, словно вдвигает его Отцу в рот, где оно цепляется ему за язык. Возникает громадная тишь. Странный котоподобный звук исторгается у Мэри Ишал из горла. Грейс слыхала, что священники грозят прихожанам и выгоняют их, разные слова выкрикиваются, пиетисты и тому подобное. Но до сих пор никто еще Отцу вот так не перечил.

Она смотрит, как жжет Отец глазами этого человека, словно одним лишь взглядом можно пожелать человеку погибели. Затем вроде как обращает все это в смех, говорит, что тут у нас, как не сам наездник на том быке? Не говорил ли я, что лукавый прибыл в город?