– Я тоже ничего не видел, пока не вспомнил вот этот документ, – начальник сыскной раскрыл лежащую на краю стола папку в синем коленкоровом переплете и пододвинул ее Кочкину, – вот взгляни вначале сюда, – он указал на верхнюю бумагу, – а затем сюда, – палец Фомы Фомича лег на обратную сторону карточки, туда, где размещалась дарственная надпись Скворчанского.

Кочкин какое-то время перебрасывал взгляд с бумаги на карточку и обратно, потом удивленно и даже ошарашенно глянул на стоящего рядом фон Шпинне.

– А что это за бумага? – спросил он сдавленным голосом.

– Там внизу все написано, – сказал начальник сыскной, отошел от стола и сел на диванчик. Закинул ногу на ногу. На лице его играла довольная, можно даже сказать счастливая, улыбка.

– Но этого не может быть! – воскликнул чиновник особых поручений и вскочил на ноги, буквально выбежал из-за стола и принялся почти истерически метаться по кабинету. Начальник сыскной, не переставая улыбаться, молча наблюдал за этой ажитацией. Кочкин вернулся за стол, еще раз взглянул на бумагу, затем на карточку, буквально упал на стул и повторил:

– Но этого не может быть! Это… я даже не знаю, что сказать! У меня нет слов…

– Похожие чувства я испытал в Сорокопуте, когда Шестаков показал мне фото, и я, увидев надпись, не подал виду. У меня роились вопросы: а кто этот, черт возьми, майор Шестаков, кто он, откуда? Зачем он настоятельно требовал, чтобы Мамыкина сообщила ему о нашем возвращении в гостиницу? Кто его, наконец, подослал? Так вот чтобы ответить на все эти вопросы и заполучить карточку, нам и понадобилось его споить. Тогда-то я и понял, что майор Шестаков – это просто майор Шестаков, и никто его к нам не подсылал. Это, Меркуша, ты не поверишь, – удача! Мы приехали в Сорокопут, и в это же время туда приезжает уставший от тихой жизни Шестаков. Ему скучно, он ищет себе компанию и находит нас.

– Но как можно объяснить вот это? – Кочкин ткнул пальцем сначала в бумагу, а затем в карточку.

– И это можно объяснить, но поговорим об этом чуть позже. А пока нам нужно отыскать городского голову!

– Но как мы его найдем?

– Я знаю, где он, или, скажем так, догадываюсь.

На полицейской пролетке начальник сыскной и Кочкин прибыли на кладбище. Помня ту лекцию, которую им в прошлый раз здесь прочел сторож, по дороге купили у какой-то старушки букет разномастных цветов – чтобы задобрить покойника.

Сторож их узнал и приветствовал низким поклоном.

– Стар, стар, а вишь как гнется в пояснице! – сказал с нотками зависти в голосе чиновник особых поручений.

– А тебе кто мешает?