Слепые выходили на поле и двигались к высоткам. Враг у пулемётных гнёзд и миномётных батарей с изумлением смотрел на шествие.

— Передо мной явилась ты! — пел Лемнер, и ветер уносил слова романса вслед убегавшим стальным журавлям.

Первым подорвался слепец в полушубке и валенках. Он шёл, воздев бельма к небу, и поднятая голова делала его надменным. Грохнуло, поднялся узкий взрыв. Казалось, рядом со слепцом встал другой человек. Слепец возопил криком убиваемого зайца и умолк. Лежал на снегу, а ветер сносил легкую гарь взрыва.

Вторым подорвался тучный слепец, перед которым вилась шустрая собачонка. У него под ногами полыхнуло красным, словно выдернули подставку. Он завалился на бок. Собачка с визгом бегала вокруг, не приближаясь.

Лемнер не пел, шёл медленно, не удаляясь вперёд, видя, как вокруг поднимаются взрывы и слепые валятся в снег. Белое поле покрылось чёрными метинами. Подорванные лежали, иные шевелились и вскрикивали. Другие продолжали идти, влекомые силовыми линиями, от которых не отвернуть, не уйти.

Лемнер приближал подошву к снегу, опускал, переносил на неё тяжесть. Ожидал увидеть под подошвой красный шар, который подпрыгнет и унесёт его жизнь. Взрыва не было. Среди падающих и кричащих людей он оставался невредим. Над ним летела невидимая сберегающая сила, отводящая ногу от мины. Он был угоден этой силе, был бессмертен.

Взорвался и рухнул господин с бобровым воротником. Его трость с серебряным набалдашником разлетелась в щепы. Подорвался старичок, укутанный внучкой в тёплый шарф.

«Убей, убей меня!» — искушал судьбу Лемнер, ударяя ногой в снег, желая, чтобы там оказалась мина.

За спиной ахнуло, толкнуло волной. Блюменфельд дёргался на снегу. Над ним колыхалась муть. Пахло взрывом. Одна нога Блюменфельда была длиннее другой, с вывернутой стопой. Из разорванной штанины хлестала кровь.

«Убей, убей меня!» — звал Лемнер, отворачиваясь от Блюменфельда, продолжая шагать по полю. Высоковольтные мачты, мерцая изоляторами, распростерли стальные крылья над белым, с чёрными метинами, полем. Противник из окон высоток смотрел на дикое зрелище идущих по минам слепых. Палочки, чёрные очки.

Редкие слепцы дошли до середины поля. Лемнер, поводырь, вёл их по полю смерти, желая смерти себе. Но смерть не являлась. Он один добрался до ближней высотки. Скомандовал по рации:

— Я — «Пригожий»! Я — «Пригожий»! Вызываю огонь на себя!

Взревела артиллерия. Снаряды били в фасады, отламывали стены, рушили лестницы. Лемнер стоял у высотки, глядя, как медленно, со множеством окон, отваливается стена и падает ему на голову. Разламывается надвое, и две половины, не задев, ложатся рядом.