Они снаряжались к бою, но не надевали каску с тепловизором, бронежилет, теснивший грудь, разгрузку с торчащими запасными рожками и гранатами. Они надевали яркие, как перья африканских птиц, мини-юбки, блузки, мерцавшие стеклярусом, не скрывавшие грудей с бриллиантами на сосках, пупков, украшенных пирсингом. Они вставали на высокие каблуки, кто на шпильки, кто на толстые, из хрусталя. Крутились перед зеркалом на каблуке, оглаживая себя по тугим бёдрам. За автоматы брались в последнюю очередь, вешали через плечо, как вешают модные сумочки.

Лемнер любовался ими. Каждая была прекрасна. Одна, напоминавшая подводный волшебный цветок, подошла к зеркалу и алой помадой написала: «Здесь была Госпожа Эмма!» Другая, переливаясь, как морская раковина, фиолетовой помадой начертала: «Здесь была Госпожа Зоя!» Третья, как золотая бабочка, оставила подпись: «Здесь была Госпожа Яна!» Они любовались своим отражением, сознавали, что прекрасны, хотели удержаться навсегда в этой красоте, закрепиться на зеркальном стекле, через которое пролегала кривая трещина.

К Лемнеру подошла Госпожа Влада. Её тяжёлую голову украшал хохолок, и голова походила на ананас. Громадные груди вываливались из блузки, и казалось, в блузке ворочаются два живых поросёнка. Она вся была в красном. Блузка, мини-юбка, сапожки, в которые не умещались толстые ноги. Её бёдра вращались, как черпаки снегоуборочной машины.

— Командир, — сказала она, — просьба. Если не вернусь, передай дочке. Ей пять лет, живёт с бабкой. Пусть будет память о мамке, — она протянула Лемнеру нательный крестик, лежащий на огромной ладони вместе с серебряной змейкой цепочки. В её глазах была тоска, нежность, безысходность. Лемнер не стал смотреть в её глаза.

— Конечно, если что, передам, — он надел крестик себе на шею. Теперь от зла его сберегали два крестика.

Приближалась минута атаки. Ледяной пруд сверкал под солнцем, казался огромным, упавшим на землю солнцем.

— Бойцы батальона «Магдалина»! — Лемнер строго возвысил голос, и женщины отвернулись от зеркала и обратили на Лемнера прекрасные лица. — Вы лучшие из всех подразделений российских войск, кто прибыл на фронт защищать поруганную честь России! Нашу матушку Русь взяли в полон, опоили зельем, отдали на потеху жестокому, сладострастному, глумливому врагу. Через несколько минут враг узнает, что значит русская женщина, взявшая в руки оружие. Вы лучшие женщины России и так не похожи на олимпийских чемпионок, которые уносят с олимпийских игр медали, толстеют, начинают рожать, как свиноматки, и забывают о Родине. Вы не похожи на звёзд шоу-бизнеса, растленных лесбиянок, окружённых геями. Не похожи на тучных монахинь, в сумерках своих келий занятых стяжательством и блудом. Вы — красота России, её воля, её духовное целомудрие. Россия — страна божественной справедливости. Сейчас мы пойдём на этот сверкающий, как серебряный слиток, лёд, дойдём до домов, где укрылся враг, и восстановим попранную справедливость. Я поведу вас, и первая пуля, летящая в вас, попадёт в меня. Я люблю вас, сёстры!