— Контракт, агент Финч. — Томас крепко стиснул его ладонь. — И не подлежащий пересмотру.

Лютер давно подметил, что Бостон существенно отличается от Среднего Запада: начать с того, что люди тут потешно разговаривают, а еще — все тут наряжаются, даже дети, так, словно каждый день собираются отобедать в ресторане, а потом вдобавок отправиться в театр.

Но скотный двор — везде скотный двор. Та же грязь, та же вонь, тот же шум. И та же работа для цветных — самая что ни на есть грубая и простая. Уолтер Грандж, друг Исайи, провел здесь пятнадцать лет и дослужился до старшего при стойлах, но любой белый, проработав тут столько же, уже давно стал бы управляющим всем заведением.

Уолтер встретил Лютера, когда тот вылезал из трамвая. Уолтер был маленький человечек с огромными белыми бакенбардами, которые, как решил Лютер, возмещали отсутствие шевелюры. Грудь у него была колесом, ножки — коротенькие и тощие, как у птицы. Он повел Лютера по Маркет-стрит, и его толстые ручищи раскачивались в такт переступающим ногам.

— Мистер Жидро говорит, ты со Среднего Запада?

Лютер кивнул.

— Значит, ты уже такие вещи повидал.

— Работал на скотных в Цинциннати, — ответил Лютер.

— Ну, не знаю, как там в Цинциннати, а в Брайтоне только и делают, что занимаются скотиной, это не район, а, почитай, целый город. Тут все связано с этим бизнесом.

Он указал на гостиницу «Животновод» и на ее соперницу — «Приют скотовода», разместившуюся через улицу, потом махнул рукой в сторону мясоперерабатывающих и консервных заводиков, мясных лавок и всевозможных закутков для проживания здешних рабочих и торговцев.

— К вони привыкаешь, — сообщил он. — Сам-то я ее теперь уж даже и не чую.

В Цинциннати Лютер тоже перестал ее замечать, но теперь нелегко было припомнить, как же он тогда этого достиг. Трубы извергали в небеса черные спирали дыма, в воздухе пахло кровью, жиром, горелым мясом, навозом, сеном, грязью. Скотные дворы тянулись на несколько кварталов по обе стороны, тут же проходили железнодорожные пути. Воздух был наполнен пылью, свистками, ржанием, мычанием, блеянием. Уолтер Грандж отпер деревянные ворота и провел Лютера внутрь.

— Тут у многих свои интересы, — объяснял Уолтер. — Заказчики, посредники, комиссионеры, чиновники с железной дороги, ковбои, которые помогают управляться со скотом, грузчики. Ребята с мясных заводов рано поутру уже готовы купить коров, чтобы к завтрашнему полудню продать говядину на бифштексы. Пальцев не хватит сосчитать. И это мы еще не говорим про чернорабочих. — Он покосился на Лютера, подняв бровь: — То есть про тебя.