Альма посмотрела на Эстер.

– Да, так и есть.

– Сегодня я хочу все рассказать Мии. Эстер я уже предупредил.

Альма развернулась обратно к столу и начала вертеть в руках бокал, обдумывая его слова. Затем подняла взгляд на Бакстера.

– Думаю, правильное решение.

Тот кивнул. Она смотрели друг другу в глаза, и он едва сдерживался, чтобы не рассказать о Рудольфо. Бакстер считал, что молчанием он предает ее. Угрызения совести заставили его отвести взгляд.

– Я не сомневаюсь в том, что поступил правильно, когда привез дочку сюда. Больно, что сейчас я должен все это отобрать у нее. Она получила долгожданный подарок и сияет счастьем, а я теперь лишу ее общения с тобой и Эстер… возможно, лишу Испании.

Альма покачала головой.

– Прекрати, – отрезала она.

Бакстер выругался про себя.

– Просто я уже голову сломал, пытаясь понять, что происходит. Выкладывался ли я полностью, как отец? Ругаю себя, что не нашел вас раньше, ведь сколько времени мы потеряли. Времени, которое Мия могла провести среди вас. Благодаря вам она первый раз в жизни почувствовала себя частью большой семьи, которой ей всегда не хватало. Это-то меня и пугает больше всего. Как она перенесет отъезд?

Как ни дико, теперь возвращение домой воспринималось как поездка на чужбину. В глубине души Бакстер понимал, что место Мии здесь, среди Арройо. Он вдруг подумал о человеке, который выхаживает раненое дикое животное. В конце концов животное поправится, и если у него есть крылья, оно захочет их расправить, если у него есть мать, оно захочет ее увидеть, если у него есть сородичи, оно захочет вернуться в стаю. А вдруг Мии жизненно необходимо находиться в своей стае? Но что тогда делать ему?

Альма с любопытством наблюдала за ним, словно ждала, когда он приструнит свои мысли. Когда Бакстер, наконец, осмелился взглянуть на нее, она промолвила:

– С Мией все будет хорошо, где бы она ни находилась. – По какой-то причине он верил ей. Девушка-видение. А вдруг все, что она говорит, ему только кажется?

Официант принес миску с оливками и шесть больших запеченных сардин. Одну из них Альма положила на тарелку Бакстеру, вторую положила себе. Тоже пребывая в задумчивости, она притихла и замкнулась в себе.

Бакстер решил не лезть к ней в душу, поэтому спросил:

– И как это есть? – Пожалуй, для них обоих лучше делать вид, что поцелуя не было.

Альма ловко отделила верхнее филе и извлекла косточки из оставшейся части. Бакстер повторил операцию, взял в рот кусочек рыбы и поразился, насколько хорошо ее солоноватый вкус гармонировал с verdejo.

– Серьезно?! – воскликнул он. Невероятный вкус вернул его в реальность.