– Сейчас вернусь.

Он побежал по песку к пирамиде, чувствуя себя таким же свободным, как в тот вечер в пещере, улыбнулся Эстер и ухватился за красный канат.

– Привет, пап! – крикнула сверху Мия.

– Ну что, кто первый доберется до вершины? – спросил он, начиная карабкаться вверх. Бакстер почувствовал резкую боль в плече, но его уже было не остановить.

– Ты полезешь наверх? – недоверчиво спросила Мия.

– На самую вершину. Присоединяйся.

– Серьезно? – Если ориентироваться на улыбку Мии, то он все делал правильно.

Весело хохоча, девочка начала взбираться наверх. И вот они карабкаются вдвоем, отец и дочь. Ступенька за ступенькой. К вершине, к новой жизни.

Уже наверху, когда они стояли, держась за верхний канат, он наклонился и поцеловал ее в макушку.

– Вот это, я понимаю, жизнь!

Они смотрели вокруг, поглощенные открывшейся их взору панорамой: бескрайнее море и высокие скалы под покровом ярко-голубого неба. Впервые с того дня, как умирающая София позвонила ему с парковки три года назад, он ощутил детскую беззаботность.

– Теперь все изменится, солнышко. Мы вернемся в Южную Калифорнию и начнем новую жизнь. Обещаю не работать так много. Хватит откладывать жизнь на потом. Клянусь, все изменится. Прости, что долго отсутствовал. Теперь я вернулся и смотрю на мир новыми глазами.

– Что ты имеешь в виду?

– Не будет больше никаких оправданий. Мы приедем в Гринвилл, и все станет по-другому. Никакой работы по выходным. Никаких ужинов на ходу. Никаких типовых домишек. Мы вернем в жизнь размеренность. Привезем с собой частичку Испании в Южную Каролину.

Мия смотрела на него, как на сумасшедшего.

Кажется, только что он написал худшую на земле песню в стиле кантри. «Никакой работы по выходным. Никаких ужинов на ходу».

Бакстер рассмеялся про себя.

– Я пытаюсь сказать… что эта поездка изменила меня, и домой ты вернешься с новым отцом.

– Я не против, – ответила Мия с озадаченным видом.

Бакстер посмотрел на столик, за которым он оставил Альму. Оказывается, она пошла следом за ним и уже сидела рядом с Эстер. Они обе наблюдали за ним и Мией с широкими улыбками. Бакстер поочередно посмотрел на их лица и решил, что будущее поместья не его ума дело. Раз время пришло, значит, так тому и быть.