– Я не знаю, как он это сделал. Финансовыми вопросами занимается Рудольфо, у него есть доступ ко всем счетам.

– Ты уже говорила с ним? – спросила Альма.

Эстер помотала головой.

– Нет. Решила сначала обсудить ситуацию с тобой.

Лицо Альмы выдавало напряжение – она сощурила глаза и стиснула губы.

– Он мне больше не брат. Все.

Бакстера покоробило. Как быстро и бесповоротно отреклась она от Рудольфо.

– Для начала нам следует с ним поговорить, – произнесла Эстер. – Не будем спешить с выводами.

– Выводами?! – Альма указала на диктофон. – Какие еще выводы тебе нужны? Он вор! Сам только что признался. А ты его в очередной раз выгораживаешь.

Эстер склонила голову, словно ожидала такой реакции.

– Мы должны с ним поговорить. Должны помочь Рудольфо.

– Ты всю жизнь только и занимаешься тем, что помогаешь ему. С пеленок. Он не хочет работать – ты придумываешь оправдания. Не хочет помогать по дому – ты все делаешь за него. Он не хочет иметь ничего общего с фермой – ты ее продаешь, – размахивая в воздухе кулаками, Альма разразилась проклятиями на испанском.

– Рудольфо надломлен морально, и у него болит душа, – ответила Эстер. – Он был обделен любовью отца, которую заслуживал. Поэтому мне приходилось восполнять ее недостаток. И не смей меня в этом винить!

Бакстер был склонен принять сторону Альмы. Он понимал попытки Эстер компенсировать плохое отношение к сыну со стороны дона Хорхе, и ему было понятно желание Рудольфо найти свое место под солнцем. Но воровство есть воровство. Оправдания ему нет. Понятно, что плохие отношения с отцом отбрасывают длинную тень на всю последующую жизнь, однако они – не приговор.

– Мы должны поговорить с ним.

– А какой смысл?! – воскликнула Альма. Бакстер испугался, что она перевернет стол.

– Он твой брат. И нельзя лишить его права исправить ошибки.

– С ним это не работает. Ты еще не поняла? – Альма стучала пальцем по столу. – Не продавай ферму. Отдай ее мне.

Бакстер чуть не ввернул, что он полностью согласен, но вовремя остановился, вспомнив обещание, данное себе на вершине канатной пирамиды. Это не его война.

Эстер заерзала на стуле, словно пытаясь найти способ облегчить боль.