Они решают позавтракать на свежем воздухе сырными рулетиками из запасов Неллы. Полакомиться ими, сидя на старом одеяле из игровой комнаты, среди лавандовых кустов.

– Стола нет, – улыбается Нелла племяннице. – Совсем не по-амстердамски.

– Я не против, – беззаботно пожимает плечами Тея. – Здесь так красиво.

– Знаешь, что твоя мама говорила про сельскую местность? – спрашивает Нелла, вылезая обратно через дыру в окне, которую сделала Тея. – Делать там нечего!

Со смехом она спрыгивает вниз и, прикрыв глаза рукой, смотрит на дом.

– Но тут дел невпроворот.

Утреннее небо все еще бледно-голубое, повсюду на траве сверкает роса. Нелла наблюдает за тем, как ловко Тея выбирается через пустую оконную раму.

– Как раз после того, как я узнала про тебя, – говорит она, – я предложила Марин рожать здесь. Или, если бы ты родилась в городе, тебя можно было бы отвезти в Ассенделфт.

Тея, отряхивая юбки, удивленно смотрит на тетю.

– Ты предложила привезти меня сюда?

– Именно. Сказала, что здесь не будет посторонних глаз. И ты сможешь спокойно тут жить.

– Не похоже на тебя. Ты всегда восхищалась городом.

Нелла ничего не отвечает, и они ищут местечко возле лавандовых кустов. Роса оседает на юбках, вымачивая подол.

– Что подумает Корнелия, когда увидит, сколько еды мы забрали? – хмыкает Тея.

– Скорее всего, обрадуется, что мы едим.

– Она последует за нами, как по хлебным крошкам. Как по тем подсказкам, что ты нашла.

– Я нахожу дорогу по миниатюрам, – усмехается Нелла, – а Корнелия – по булочкам? Не рассказывай ей.

Какое‐то время Тея задумчиво жует булку.

– Ты всегда говорила, что обвенчана с городом. Считаешь, только там я могу жить?

Нелла задумывается.