В день рождения Мэри случилось так, что в Монмут со скачек вернулся мистер Ченнинг и полностью заплатил Джонсам по всем счетам, которые ждали его целых девять месяцев. Чтобы отпраздновать оба события, мистер Джонс велел жене достать бутылку лучшего порто, что хранилась в кладовой. Мистер Ченнинг выпил всего одну рюмку и уехал, но мистер Джонс еще долго сидел за столом и провозглашал тосты за короля, за свою страну, заказчиков и за всю свою семью.

– За нашу служанку Мэри, лучшую из всех юных дев, с самыми сердечными поздравлениями в ее шестнадцатый день рождения.

Все подняли стаканы.

– За Генриетту Джонс, – объявил мистер Джонс немного погодя. – Молодую леди, которую ждет оглушительный успех!

– Почему оглушительный? – спросила Гетта, дергая отца за рукав.

– Потому что ты слишком много шумишь, – заметила миссис Эш, не отрывая глаз от Библии.

– Нет, моя дорогая, – поправил мистер Джонс и усадил девочку на колени. – Это означает, что ты вырастешь очень красивой и все будут тебя любить.

И в самом деле, подумал он, с нежностью глядя на белокурую головку. Он не смог бы желать лучшей дочери. И для большинства мужчин этого было бы более чем достаточно. Имея такую дочь, они не просыпались бы среди ночи от снов, как они едут в карете рядом со своим красивым взрослым сыном.

Гетта запрыгала.

– Папа, куда подевалась твоя нога?

Это была ее любимая игра.

Мистер Джонс удивленно посмотрел на дочь.

– Разве я тебе не говорил? Однажды ночью я крепко уснул, и ее отгрызла большая крыса.

Гетта завизжала от страха и восторга.

– Нет!

– Да. Ты никогда не чувствовала, как по ночам кто-то гложет твои маленькие пальчики?

– Не пугай ребенка, – с улыбкой вмешалась миссис Джонс.

После девятой рюмки мистер Джонс почувствовал, что его голову окутал приятный туман. Слова выливались из него будто сами по себе. Он даже настоял на том, чтобы и Гетте смочили губы порто – «чтобы она ощутила вкус к самому лучшему». Миссис Джонс и миссис Эш ушли, чтобы уложить девочку в постель, но мистер Джонс чувствовал, что у него нет сил подняться со своего кресла. Оно казалось невероятно, сказочно удобным; каждый волосок набивки будто бы льнул к его телу. В конце концов возле стола остались только он и служанка Мэри. Подперев щеку кулаком, она слушала разглагольствования хозяина.

– О, у меня большие планы, Мэри. Поистине грандиозные. Через несколько лет я приобрету еще и мануфактурную лавку. И тогда Джонсы из Монмута будут известны как самые крупные поставщики портновских услуг к западу от Бристоля. – Он с удовольствием прислушался к собственным словам.