– Да уж, он с пользой истратил свой последний вздох – на самую что ни на есть подлую ложь! – сказала Нора. Харлан не сводил с нее глаз. Он уже совершенно протрезвел – во всяком случае, теперь он был способен самостоятельно пот со лба вытереть, чтоб глаза не ел. – Мои сыновья никогда бы ничего подобного не сделали!

– Не сделали бы, говоришь? А зачем тогда они ездили повсюду и чуть ли не каждого, кто косо на них глянет, обвиняли в том, что это он их отца убил? – Харлан ткнул рукой куда-то в коридор. – Ведь ты сама мне рассказала, как вчера вечером Долан настолько разозлился, что даже дверь кулаком пробил – а все из-за уверенности в том, что в смерти Эммета виноваты братья Санчес!

– Если б я знала, зачем ты меня об этом расспрашиваешь, я бы ни за что тебе не рассказала! Да я бы и на милю тебя к своему дому не подпустила!

– Это уж точно, не подпустила бы, – встрял Крейс. – Но должен отметить: шериф-то наш теперь выбрит на славу.

Нора вспомнила, как она брила Харлана, как они болтали бог знает о чем, как напрасно теряли драгоценное время, пока бедная Джози лежала в ущелье с почти оторванным плечом и вывернутой лодыжкой. Господи, ради чего все это? Ради каких-то «бабочек в животе»? Ради того, чтобы хоть как-то облегчить то чувство одиночества, о котором ей даже мыслей не следовало допускать? И мощный оборонительный гнев Фольков с ревом взметнулся в ее душе. Она с яростью в глазах повернулась к Крейсу:

– А вы-то здесь зачем? Если во всем этом есть хоть капля правды, это не касается никого, кроме моих сыновей и представителей закона. Ну и еще, возможно, вдовы Педро Санчеса.

– Мы с Педро почти десять лет вместе работали. Мертвые имеют полное право на защиту.

– Да уж! И пусть у каждого после смерти останется такой «верный друг», который на нашей же крови заключит какую-нибудь выгодную сделку – например, по дешевке купит еженедельную газету.

Крейс подавил улыбку.

– Педро был не таким человеком, чтоб условия ставить. Он знал: что сделано, то сделано. Раз и навсегда.

– Нора. – Харлан придвинулся к столу и наклонился к ней: – Если Роб и Долан сейчас пустятся в бега – если они сами не явятся с повинной, – их в розыск объявят.

– А если они признаются в том, чего не совершали, а я по дешевке продам «Страж Амарго», они смогут домой вернуться?

Харлан быстро посмотрел на Крейса и сказал:

– Если они явятся с повинной и честно во всем признаются, можно будет начать разговор и о том, чтобы разрешить дело по возможности мирно.

Нора с усмешкой откинулась на спинку стула.

– Знаешь, Харлан, когда кто-нибудь начинал мне доказывать, что ты у Мерриона Крейса в кармане, я его сразу обрывала, высмеивала и вон выгоняла. Так что ты мог бы сразу мне все это рассказать, как только порог моего дома переступил. До того как речь о печатном станке зашла.