А я пошел дальше. Теперь я остался один со своими бычками, ну и еще несколько пастухов – из числа тех, что либо слишком оголодали, либо им вообще все равно было, куда их жизнь приведет; а некоторые просто хотели подальше сбежать – кто от жены, а кто от ареста, поскольку был объявлен в розыск где-то на востоке. Вот в этих-то местах я и стал совершенно другим человеком, миссис Ларк; можно сказать, полностью обновился. Все время в седле, а вокруг, куда ни глянь, скот бредет, колокольчиками позванивает. Одна желтая пыль да рога. И солнце палит безжалостно, а если его ненадолго и скроют тучи, так начинается страшный ливень. Иногда от такого дождя даже реки в каньонах пробуждались, словно их кто включил где-то там под землей, где все реки спят.

Вижу я, миссис Ларк, что вам не терпится от меня избавиться. Потерпите еще минутку, цель моего долгого рассказа уже близка. А потом я сразу за доктором поеду, хотя это наверняка страшно огорчит бедную мисс Кинкейд, если мы с ней на дороге встретимся. Она ведь сразу поймет, как мало вы в нее верите.

Вот и самое главное: никто не верил, что сделать такое возможно, однако мне это удалось. Я сумел провести свое стадо через все эти пустыни и добраться до здешних зеленых пастбищ, раскинувшихся под самыми голубыми на свете небесами; здесь я и положил на землю свой посох – в точности как и вы. До меня здесь никакого Эш-Ривер не было; был только маленький лагерь старателей – несколько палаток на склоне холма, – он и названия не имел.

Вы, конечно, станете со мной спорить, как спорил и ваш муж, доказывать, что вы прекрасно справлялись и без меня. Растили кукурузу и пшеницу да детей хоронили, когда они от теплового удара умирали.

Но до меня здесь и в помине не было aguaje, где любой путник может своих лошадей напоить. До меня здесь и настоящей дороги не было, и почтальона, и шерифа. Не было и никакой Ассоциации скотоводов. Во Флэгстаффе никому, черт побери, и дела не было до того, чтобы о соблюдении закона в этих местах позаботиться. Люди вовсю крали и клеймили чужой скот, а некоторые ни с того ни с сего с утесов в пропасти срывались, и все это называлось одинаково: «несчастный случай».

До меня здешние места казались страшно далекими от морского побережья.

Сюда никогда бы не провели железную дорогу, если б не возникла потребность отправлять местный скот в Чикаго. Так что если я говорю, что для этого святого дела предназначен именно Эш-Ривер, значит, так тому и быть. Ибо, если сюда и проложат железную дорогу, так с моего благословения и на мои деньги, а поедут по ней мои бычки.