– Даже если так, разве это плохо?

– Я не хочу, чтобы это было так. Я отдала слишком много, чтобы доказать, что я не кукла…

– Насколько мне известно, Гарвард не учитывает внешность при отборе кандидатов.

– Нет, но… я виновата перед Филлом.

– В чем?

– Пользуюсь его благосклонностью, хотя не могу ответить взаимностью.

– Флоренс, ты слишком красива, чтобы быть еще и умной. Но, к счастью для тебя и к несчастью для других, ты умна. Я говорил тебе об этом. И я не шутил.

– Этого хватит?

– Давай что-нибудь еще.

– Тебя забавляют мои истории, да?

– Совсем немного. Ты не можешь винить меня в этом.

Я прикусываю губу. Вся жизнь, теперь, когда я сижу в этой коробке, похожей на клетку, превращается в один сплошной грех. Когда-нибудь я одержу победу над тиранией религии, но не сейчас и не в Корке.

– Тот парень, который много лет назад устроил стрельбу в школе, я знала его.

– Вы учились вместе.

– Я его терпеть не могла. Можно сказать, мы были почти врагами.

– Почти?

– Он был той еще занозой, серьезно доставал меня, но… он мне чем-то нравился, точнее, я понимала его – какую-то его часть. Мы были похожи больше, чем кто-либо мог представить, поэтому не находили общего языка. Окажись я в Корке раньше, и меня постигла бы та же участь. Я плохой человек, да?

– В этом и дело, Флоренс, не существует исключительно плохих и хороших людей, есть только выбор. И порой за тебя его делают обстоятельства.

– Не оправдывай его! Я… – Не могу продолжить. Я опустилась на дно. Стояла на коленях и молила Бога вернуть Сида. И встала бы снова, если бы это помогло. Променяла бы жизни тысячи людей и свою на его. Похоже, я выбор сделала и к свету не стремлюсь.

– Спустя столько лет эта трагедия важна для тебя. Ты потеряла кого-то в тот день?