– Анна умерла скорее от недостатка любви, нежели от избытка, – отвечает Нил.

– Разве? Ее съела собственная страсть, – говорит Ленни.

– Нет, Анна пребывала в тяжелом психологическом состоянии беспомощности. Отчаяние – одно из самых ужасных чувств, и когда оно охватывает человека – а именно оно охватило Анну, – он способен на поступки, которые не сделал бы в обычном состоянии.

– Но это был ее выбор, – отмечает Ленни.

Том качает головой.

– Ее загнали в угол, и она увидела единственный выход – покончить с собой. Все от нее отвернулись, даже человек, которого она любила, тяготился ею.

– Томас понимает, – говорю я.

Наши взгляды ненадолго встречаются. В его серых глазах клокочет боль. Отводя их, Том смотрит на Питера, и этот взгляд полон всего: нежности, заботы, верности, готовности рабски поклоняться и умереть в его руках. Вот дьявол! И как я не замечала этого раньше? Видит ли это кто-то еще?

– Чувствуешь себя так же? – вдруг спрашивает Питер.

Том сглатывает.

– Да. Порой.

– Ладно, давайте поговорим о чем-то более воодушевляющем, – просит Нил.

– Сами же выбрали тему, – хмыкаю я.

– «Джейн Эйр». Специально подобрал этот роман для вас, парни, чтобы вы хотя бы одним глазком заглянули в прелестную девичью душу.

– Мне не понравилось, – говорит Пит.

– Почему же?

– Джейн такая… – он замолкает, чтобы найти слово, – жертвенная. Рочестер хамит ей, называет ведьмой, унижает, подавляет, заставляет делать то, что ей не нравится, и, конечно же, она в него влюбляется.

– Потом он сказал, что делал это из-за любви, чтобы показать чувства и вызвать в ней ответные, – парирует Том.

– Такой себе способ. Рочестер приносит Джейн боль – ни одна нормальная девушка в такого не влюбится.