– Я его боюсь, – признает Питер.

– Да, мне от него тоже не по себе, – подтверждает Том.

– Это потому, что вы его не знаете. Тот, кто его знает, не боится его.

– И кто же это? Ты, что ли? – спрашивает Том. – Пару уроков богословия в неделю не делают тебя знатоком его души, если она у него вообще имеется.

– Она у него есть, – мягко настаивает Ленни.

– Он уверен в своем выборе, – говорит мне Пит, легонько толкая плечом. – Ленни всегда верит в свой выбор. Ему трудно его сделать, но если что-то вобьет себе в голову – пиши пропало.

– Кстати, о письме. – Нил кладет на стол линованные листочки.

Его инициатива встречается вздохами и причитаниями.

– Опять, – бурчит Пит.

– Сочинение на основе любого из прочитанных романов, джентльмены! Тема – «О любви».

Я протягиваю Нилу руку.

– И леди. Бумагу и ручку, пожалуйста.

16

16

В коровнике пахнет навозом, сеном и деревом. Сено хрустит под ногами. Мое появление остается без внимания. Буренки вытягивают шеи из стойл и жуют сено со спокойствием и медлительностью – знают, что их накормят три раза в день, что бы ни случилось. Том заливает воду в поилку.

– Питера здесь нет, – говорит он, стоя ко мне спиной.

– Я пришла не к нему.

Он опускает ведро, и ручка со скрежетом падает. Том оборачивается и оглядывает меня с ног до головы – этот взгляд, пристальный, внимательный, оценивающий соперника. Похоже, не только я успела что-то рассмотреть в глазах Питера.

– Я тебе не враг, – говорю я, подходя ближе. – Я принесла обед.

– Спасибо.