— До тебя пока не добрались, но — в Москве. Решили устроить сюрприз.

— Им это удалось. Надолго?

— До понедельника.

— Ты что ж, уйдешь сейчас?

— Если они приехали, то ждут на улице.

— Так что же ты стоишь?

Она молчала.

— Ну?

— Целых три дня. Может быть, последние?

— Почему последние? — он вдруг как-то смягчился, прижал ее к себе, нашел губы, но тут же резко отстранил и пошел в прихожую, говоря на ходу: — Через все можно переступить, если очень хочется.

— Через все?

— Да.

— Через все — через все?

— Ну не воспринимай так буквально. Я забываюсь, а с тобой надо быть осторожным. Ты как огонь.

И снова стеклянный оранжевый зной, горячий бензиновый ветер, идиотская сутолока в городе, опустошенном на три дня. Иван Александрович затормозил за квартал от декадентского дома.

— Все. Дальше соблазнителю хода нет.

— Куда ты теперь?

— Домой или на дачу. На дачу, в Москве невыносимо, — он внимательно посмотрел на нее. — Ну, хорошо, я работаю дома и жду твоего звонка. Довольна? Может, удастся раньше…

— Сейчас!.. Ну не знаю точно…

— Буду ждать, пока ты не придешь.