— А почему он так сказал: про соблазны?

— У тебя поразительное чутье, Лиза, тебя бы в органы. Да, эта фраза была нашим паролем. Ну, молодые были дураки, собирались, читали, горели, кипели.

— У вас была подпольная организация? — Лиза взвилась от возбуждения.

— Не вертись и меня не верти, врежемся. Да, именно так инкриминировали наши деяния.

— А сколько вас было?

— Семеро.

— И они все по заграницам?

— Не знаю. При Хрущеве давали много за валюту и за Христа.

— А вы и валютой…

— Ну, глупости!

— А как же Аркадий?

— Выкрутился. Отец генерал, воевал вместе с нынешним генсеком.

— А ты?

— Меня никто не выдал.

— Ты был главный?

— Главный.

— И отсиделся?

— Отсиделся.

«Он их всех заложил! — пришло внезапное открытие обжигающим душу холодком чуть ли не восторга. — Спросить? Ведь он никогда не врет… Господи, какое мне дело, сто лет назад…»

— Это было так давно, — как будто подслушав, продолжал Иван Александрович, — что уже никому не интересно, даже стукачам.