— Непохоже. Те с деньгами.

— Кирилл Мефодьевич, по-моему, бедный.

— Слабовато, значит, защищает?

— Соседи говорили, он знаменитость. Но он… — Алеша задумался в поисках слова, — чудак. Может, потому что в лагерях сидел много лет.

— За что?

— Соседи говорили: за шпионаж. Ты не верь, он…

— За шпионаж! — она рассмеялась нервно. — О Господи!

Испытанные в веках молоток, гвозди и две прочные доски от чудачеств излечивают не всех.

— Он лучше всех, — сказал Алеша убежденно. — Не считая тебя, конечно.

— Шпион и шлюха! — она опять рассмеялась.

Произнесенное слово — ее тайна? В грязном подвале серая тень, сладостный сквознячок раскачивает паутину, догорает лучина и заколачивают досками выход.

— Не верю!

— Вот еще! Так про меня Митя сказал.

— Последнее слово, да? Митя твой — подонок!

— Ну-ка замолчи, или я уйду.

— Подонок!

Она встала и пошла к двери, Алеша вскочил, загородил дорогу. Три недели убеждал он себя, что она такая и есть, да ведь не убедил.

— Ты для него на все готова!

— Ну и что?

— Ты для него…