— С рулем управлюсь. А для изменения траектории полета пули, например, нужна сверхчеловеческая сосредоточенность.

— Откуда ты ждешь пулю? — хозяин заинтересовался чрезвычайно.

— Из тысяча девятьсот четырнадцатого года.

— А, символическую. (Разочарование в голосе.) Непонятно, но красиво. За красоту! — поклон в сторону Поль. — Всю ночь… нет, всю жизнь будем пить за красоту! За русскую красоту — до дна!

— Все ночи, я готов, а сейчас не могу.

— Полина! — крикнул собутыльник. — Он вас недостоин!

— Недостоин! — взревели дружные голоса.

«Какие симпатичные люди!» — подумал Алеша, поднял стакан и сказал громко, в безудержном восторге глядя на нее:

— За красоту на всю жизнь — и дальше!

— «И дальше»! — восхитился хозяин. — Нашел юноша словечко, красиво! Только ведь нет этого «и дальше».

— Кажется, есть.

— Ну, я пошла, — сказала Поль.

Круг второй.

— Это Полина — моя невеста. А это ее земляк Алексей.

— Очень приятно. Левушка. — Хозяин смотрел на Поль. — Можете жить здесь или на даче в Переделкино… и две недели, и сколько угодно. Жена в Гагре. Тихо, мечтательно и радостно Ну, за рассвет в саду, за солнце, за вас!

— Я за рулем. — Вэлос оглянулся на дверь, словно поджидая кого-то. — Концентрирую энергию. Мы сейчас от Мстислава Матвеевича.

— У него не советую. Он отдыхает… и надолго. Свалил эпопею на пятьдесят два листа в «Совписе».

— Я в курсе.

— Понятно, доктор, вы и способствовали, — что-то затаенное прорвалось в голосе. — Еще один гениальный кирпич… нет, целых четыре. Скоро достроим башню и поднимемся в светленькое будущее.

— Не достроим, — констатировал Вэлос (как факт). — Разрушим. Нас хватило только на мавзолей. Правда, пока он функционирует…