— Та группа сочувствующих в Нёйи была…

— Да, это всё — ради отбора кандидатов. Но людям Игнациуса — или Бэзи как ответственного — несказанно повезло: они не каких-то там эмпатов, уж простите, собрали, а миноров. Я бы назвал это первым звонком к требованию пересмотреть политику в отношении миноров, — и в сторону ужесточения, — но это уже потянет на соборные колокола. Возможности Совета возрастали. Известно, что Игнациус хотел было подкорректировать, — воспользуюсь вашей терминологией, — сценарий. Тот пожар — сколькие, сколькие ещё пожары сему потопу будут сопутствовать? — избавил его от необходимости. Некоторые проблемы это ему тоже доставило, но больше — городу. Примерно тогда же он понял, что Чеслав способен не только обеспечивать финансовые вливания и открывать любые двери, но и убеждать людей. Звучит алогично, поскольку первые два пункта именно этого умения и требуют, но Игнациус как-то упустил из вида, что может пригодиться эта его дистиллированная способность. Отныне можно было не подыскивать твёрдо убеждённых в идеологии Спектакля, достаточно находить любых податливых. Или похищать. Вот тут миноры, пронюхавшие об укрытом от Директората пути из города, преимущественно промышлявшие контрабандой, и попались в капкан. Но и других похватали. Уж не знаю по какой причине, но состоящими в том основанном Советом клубе — как его? «Sub rosa»? — пока не интересуются, хотя, казалось бы, размягчённые и расслабленные — бери и не мучайся. Значит, нужны зачем-то ещё.

— Возможно для той игры? — повернул голову Михаил. — Предлагается в результате бесед найти некий ключ, отпирающий медные врата. Это и пароль для входа, и ожидание, и приз.

— Не знал. Занятно. Я бы счёл намёком на кабинет Блеза, но как-то не сходится: где клуб, а где кабинет. Что-то самобытное. Или я начисто забыл миф. Игнациусу, Бэзи и Чеславу пришлось во многом всё делать по наитию. Подробные чертежи и пояснения по технологии Жервеза предусмотрительно уничтожили. И лишь в одном месте проглядели косвенное упоминание. «Эхоматы». За то немногое и уцепились. И так родились эхоматы вроде тех, с которыми вы сегодня бились.

— Эхоматы? Это как же? Автоматоны, повинующиеся звуку?

— Ах, чтоб меня! Звук! Тот звук! «Манекены»!

— А, так вы слышали его этим утром? Да. И даже если они — автоматоны, то помните, что из плоти и крови. И не столько повинующиеся звуку, хотя и это тоже, сколько следующие приходящим командам. Отголоски себя прежних. Бóльшие пустышки, чем задумывалось в проекте Жервеза.

— А ещё у них корсеты, каковым место разве что на Пигаль.