– Малышка, я собираюсь учиться жить заново, а это будет нелегко, – предупредил её Мигель.

– С тобой мне ничего не страшно, – счастливая, ответила она. – Я с тобой готова даже улицы мести.

– Это вряд ли понадобится, – усмехнулся он.

Мелькнёт иногда где-нибудь в толпе детская кудрявая голова. Вздрогнет Мигель, услышит, как забилось в груди сердце.

Где ты, мой маленький гринго?

Алехандро Бычок и педофил

Алехандро Бычок и педофил

Алехандро Родригес буквально в последний момент передумал передавать маленького гринго полиции на той стороне границы, хотя поначалу хотел сделать это, чтобы прибавить себе очков в их глазах. Так, на всякий случай. Но в последний момент жадность победила здравый смысл, и он решил отдать Майкла другому Алехандро, по прозвищу Бычок, известному сутенёру, проживавшему в Эль-Пасо, куда он и отвёз Майкла уже на второй день знакомства.

Очень уж захотелось Алехандро Родригесу срубить нехилого бабла.

Алехандро Бычок не дал Алехандро Родригесу ни цента, хоть и обещал рассчитаться сразу. И так посмотрел на него, когда тот заикнулся об оплате, что Алехандро без раздумий решил ретироваться к себе в Хуарес, пока цел, а неожиданно заполучивший богатство Алехандро Бычок тут же задумал пристроить Майкла к одному знакомому педофилу и сорвать за это самый приличный куш за всю свою сутенёрскую карьеру.

И надо же было тому педофилу, некоему Гаю Джозефу Пирси, так облажаться, что ничего из этой затеи у Алехандро Бычка не вышло. А всё потому, что Гай Джозеф испугался последствий. Дал первоначально согласие, а затем передумал. Одно дело – пользовать в своё удовольствие нежноглазых мексиканских мальчиков, подумал он, и совсем другое – чистокровного гринго, что, учитывая гнилое нутро Алехандро Бычка, вполне могло выйти боком в самый неожиданный момент.

Мучимый страхами и невозможностью удовлетворить подогретое описаниями Алехандро Бычка желание, Гай Джозеф кормил его всяческими обещаниями и отговорками до тех пор, пока Алехандро, который всегда был психом, не сорвался и не наговорил ему кучу гадостей по телефону.

Как и положено классическому педофилу, Гай Джозеф отличался тем, что вёл себя очень осторожно как в Сети, так и в жизни. И не стал обращаться в полицию, когда вздумал отомстить Алехандро за то, что тот назвал его по телефону «грёбаным сукиным сыном, которого самого надо бы сдать на органы, да никто такую гниль не возьмёт».

Он засел за компьютер и написал письмо Барту, потому что знал: в отличие от него, умиравшего от липкого страха, Барт ничего не боится – ни властей, ни огласки. Во-первых, Барт Райт-Колтрейн в принципе не был способен бояться, что обладавший чутьём охотника Гай Джозеф понял сразу же, как увидел его в одном из телевизионных шоу, а во-вторых, выскочка из Нью-Йорка владел соответствующими документами, удостоверяющими права на приём беспризорных детей в возглавляемую им школу-интернат со всех южных штатов. Лучшей кандидатуры для мести Бычку придумать было невозможно.