– Майкл, а ты знаешь, что химера при рождении была прелестным существом, блистающим всеми красками мира?

– Нет.

– Ты удивлён?

– Нет.

– Почему?

– Не знаю. Видимо, я утратил способность удивляться.

– Глупости. Ты же не идиот.

– Ты думаешь?

– Майкл!

В итоге он показал ей свой характер.

– Мы будем любить друг друга, только когда ты трезвая. Когда ты под кайфом, даже не приближайся.

– Майкл!

– Ни ко мне, ни к моей комнате!

Именно такое условие он поставил перед ней однажды и в дальнейшем неукоснительно соблюдал его, а когда Джейн попыталась поскандалить – не раздумывая и довольно грубо вытолкал её в коридор.

– Иди в свой свинарник. Там тебе самое место, – услышала она через запертую изнутри дверь.

Ей пришлось подчиниться и терпеть свою нервозность и усиливавшиеся с каждым разом боли в теле. Пить большими глотками виски, чтобы снять беспрерывную и изнуряющую тело и душу потребность, и купаться перед общением с ним, причём неважно, какой характер носило это общение – любовный или обыденный. Майкл морщил нос, если она по старой привычке не приводила себя в порядок, – и у Джейн не было шансов в этот день, даже если потом она бежала в душ и целиком переодевалась.

Насколько быстрее был бы её спуск в ад, если бы не настойчивая вредность Майкла…

– Нас с тобой скоро подожгут, Джейн, – сказал он ей как-то ночью, тотчас после того, как они оба, взмокшие и тяжело дышащие, в очередной раз оторвались друг от друга.

– То есть как это – подожгут? – приподнявшись на локте, спросила Джейн. – В каком смысле? Кому это, чёрт возьми, надо – нас поджигать?

– Я фигурально выражаюсь, Джейн, – ответил Майкл, глядя на её белевшее в темноте лицо. – Хотя… всё может быть. Могут и поджечь.