Задав Майклу вопрос о его причастности к царившему в стенах школы насилию, Джейн не подозревала, что подписывает себе приговор, потому что именно тогда Майкл в одно мгновение решил, что его будущее не может быть связано с этой равнодушной ко всему и вечно нетрезвой бабой.

Разом нахлынули воспоминания.

Полные любви и одновременно лучащиеся от смеха глаза Тересы, которыми она смотрит на маленького Майкла.

– Когда Мигелито вырастет, он будет важной шишкой.

Майкл понимает, что она имеет в виду, но ему нравится поддразнивать её, играть с ней в весёлую и наполненную смыслом игру в слова и фразы.

– А что такое «важная шишка», мамита? Это как Мигель Фернандес?

– Дался тебе этот разбойник Фернандес! Нет, мой Мигелито будет президентом.

– Мексики?

– Можно и Мексики. Хотя, будь моя воля, я бы назначила тебя президентом твоей страны, как её там зовут, уже и забыла.

Майкл смеётся, понимая, что теперь она поддразнивает его.

– Мамита такая забывчивая! Сейчас скажет: «Ох, Мигелито, пора мне на кладбище». Давай, мамита, скажи!

– Ох, Мигелито, пора, пора!

Майкл смеётся, порывисто гладит Тересу по плечу, потом прижимается к ней и тихо шепчет, касаясь губами серебряной серёжки в её ухе:

– Соединённые Штаты Америки.

– Вот-вот, – стараясь сдержать ответный порыв обнять его, говорит Тереса. – Вечно я забываю, как её зовут.

– Мамита, разве правильно говорить «её зовут»? – начинает свою любимую тему про уточнения Майкл. – Я по телевизору смотрел про Соединённые Штаты, и там размалёванная тётя говорила «называют». Она так говорила: «Дети, смотрите на карту. Вот это выкрашенное в полоску пространство и есть соседнее с Мексикой государство. Как его называют?» И дети хором отвечали: «Соединённые Штаты Америки». Понятно, мамита?

– Куда мне до твоей тёти в телевизоре, Мигелито? Она училась в школе, затем в университете, а твоя мамита нигде не училась, только в школе. Да и когда это было, даже и не вспомнить уже! Стыдно в этом признаваться, ведь я из приличной семьи, но что тут скажешь против правды..

– Зато ты – моя мамита, а она – нет, – говорит Майкл. – И не называй её моей тётей. Она не моя тётя, понятно? Она вообще кукла накрашенная, вот. А ты, мамита, – дура, что так говоришь.

– Ох, как этот кудрявый ангелочек разговаривает с мамитой! Пришла пора надрать ему его маленькую задницу. А ну-ка, спускай штаны!

А Майкл специально грубит Тересе, потому что у него вновь становится тревожно на душе, и убегает прочь, подальше в сад, где нет никого, кроме подсматривающего за ним Хосито. Майклу не хочется быть важной шишкой, если рядом не будет его мамиты, но Тереса всё время внушает ему нечто противоположное.