Продравшись сквозь танцующую толпу к пульту с ревущей музыкой и стоявшему за ним закованному в огромные наушники диджею, Элиа с хрустом переступил через валявшиеся на полу ампулы и пластиковые трубки из-под крэка и наугад выдернул из гнёзд несколько штекеров с проводами.

Ревущая ещё секунду назад музыка исчезла, будто её не было, и в холле повисла оглушительная тишина.

– Парни, – не стал тянуть с выступлением Элиа. – Меня зовут Элиа Смит, я ваш новый директор, и те, у кого возникли сомнения на мой счёт, могут немедленно убраться с территории школы. Я не оговорился. Ворота открыты, за ними дорога, и вы можете пойти на все четыре стороны, хоть в ад к чертям.

На последних словах Элиа демонстративно и умело, явно много раз отработанным движением, засунул руку под полу куртки ближе к левому боку.

Толпа дрогнула и зашевелилась, кое-где послышались возмущённые выкрики, впрочем, быстро гаснувшие по мере того, как Элиа медленно поворачивал голову и, глядя туда, откуда слышались крики, давал понять, что он спокоен и полностью контролирует ситуацию. Правую руку из-под куртки он так и не вынул, не по возрасту сильные ноги поставил в решительной отдалённости друг от друга, его левая рука небрежно покоилась в кармане джинсов, а весь вид говорил о том, что он привык отвечать за свои слова, и в толпе поняли, что пришла пора подчиняться.

Первым очнулся присутствовавший на вечеринке Громила Джо, уже давно ходивший в несменяемой засаленной униформе с отвисшими карманами, стоптанных армейских ботинках и с опухшим от постоянного пьянства лицом. Он поднял с грязного пола брошенную в пьяном угаре резиновую дубинку и, выразительно постукивая ею о растопыренную огромную пятерню, зычно крикнул:

– А ну-ка, парни, живо сворачиваем диско-клуб, пока папаша Джо не разозлился!

– Гы-гы-гы, – загоготали в ответ подростки, но тем не менее зашевелились, зашумели особенным, свидетельствующим о начавшихся сборах шумом и стали собираться на выход. Лишь несколько совсем уже обдолбанных парней, нещадно перевирая слова, пытались ещё то ли петь, то ли декламировать прерванную композицию.

– Я сказал – живо в спальни! – гаркнул Джо, адресовав повторный окрик непосредственно тем, кто не услышал его раньше.

Элиа отметил про себя, что, вопреки его готовности ко всем возможным неприятностям со стороны воспитанников, вели они себя на удивление мирно.

– Просто ты не знал Барта. Он кого хочешь мог приучить к послушанию. Мы тут все перед ним были что твои братья во Христе – тихие и скромные, настоящие агнцы на заклание, – сказал ему Громила Джо, когда Элиа позже поделился с ним своими мыслями.