Они быстро оформили предварительный договор о передаче Элиа прав на доступ к школьным счетам и договорились о дальнейших действиях. Чернавски передал хихикавшей не к месту Джейн на подпись документ, в котором значилось, что она действительно желает признать Элиа Смита управляющим* принадлежащей ей школы на весь период её добровольного лечения от наркотической зависимости по той причине, что упомянутый Элиа Смит является специалистом в области педагогики и способен достойно продолжить традиции школы, заложенные её основателем, мистером Бартом Чарльзом Аароном Райтом-Колтрейном, эсквайром.

Своего удовлетворения по поводу заключения договора Чернавски скрывать не стал.

– Мистер Смит, ладно, Эл, ты не представляешь, как я рад визиту миссис Райт-Колтрейн, да и твоему тоже, – потирая лоб полными белыми пальцами, обратился он к Элиа. – Я никак не мог заполучить леди уже чёртову уйму времени. Она ни за что не шла на контакт. Ни по телефону, ни в Сети, ни живьём.

– Со своей стороны, Бен, ты не очень старался её заполучить. Особенно живьём, не так ли? – доверительным тоном спросил адвоката Элиа и заговорщически подмигнул ему.

– Я не имею права заставлять клиента делать что-то против его воли. Я могу лишь советовать ему, – развёл руками Чернавски. – В особенности Джейн. Она всегда отличалась… Давай не будем ковыряться в деталях, Эл. Не думаю, что это принесёт пользу нам обоим. Ты не возражаешь?

– Не возражаю, – кивнул Элиа, подхватил под руку Джейн и торопливо покинул офис, а Чернавски ещё долго смотрел ему и Джейн вслед из окна своего заставленного массивной светлой мебелью кабинета, находившегося в одном из невысоких центральных зданий на единственной главной улице города.

Он был потрясён.

«Что с ней стало, чёрт бы её побрал! Она же законченная наркоманка! Это надо же – так себя довести! И неужели она любила этого сукиного сына Барта? Не верю. Чёрт бы их всех побрал, этих сумасшедших психов!»

Если бы Чернавски видел, как Джейн провела предыдущую ночь, возможно, в его мысленном монологе нашлась бы пара сочувственных слов в её адрес. И он точно бы понял, почему она решила заявиться к нему на следующий день.

Сильная боль в области живота скрутила Джейн через пару часов после капельницы с физраствором, которую сердобольная Аделаида поставила ей, как только сумела увести её из-под двери Майкла в спальню и уложить на хронически не застеленную кровать. Боль была такой, что Джейн не смогла – и потом тоже не могла – сдержать крика. Скоро, корчась на кровати, она рвала зубами подушку, судорожно цеплялась за одеяло, лезла на изголовье, держала собственную рубашку так крепко, будто боялась её потерять, и кричала, как только могла, до хрипа и пены на губах.