Лиля застегнула верхнюю пуговицу плаща и вышла из-под зонта:

— Последний дождик…

Плотнее укрыв воротником шею, она, как ребенок, начала скандировать:

Сзади, отстав на несколько шагов, шли Григорий Александрович и сотрудник министерства. В самом хвосте, не поспевая за ними, семенила старая няня Марфуша. Дедушка проводить Лилю не смог: последние две недели он не вставал с постели. Светлана с мужем обещали приехать к поезду, но их пока не было.

Даже в этот нудный осенний дождь вечерняя Москва была красива. Радуга разноцветных огней сквозь бисерную пелену дождя проступала туманно и расплывчато. Промытый асфальт перрона блестел отражениями близких и дальних огней. Всюду зонты, всюду шуршание плащей, поднятые капюшоны… А вот пробежала стайка молодых людей. Они и без зонтов не унывали.

— Какой вагон? — спросила Наталья Александровна у Лили.

— Седьмой, — ответил за нее Растиславский.

— Это тоже хорошо. Цифра семь нам всегда приносила удачу, — сказала она настолько тихо, чтобы ее слышал один Григорий Александрович.

Двухместное купе мягкого вагона залито мягким светом. Плюшевые диваны, зеркальная дверь, стены обиты тисненой обшивкой дымчатого цвета, на окнах шелковые занавески — в тон стенам, на миниатюрном столике — массивная лампа из уральского камня-самоцвета.

— С такими удобствами можно ехать вокруг земного шара, — сказал сотрудник министерства. Ему было поручено проводить Растиславского.

— Что-то нет Игоря Михайловича и Светланы, — сказал Растиславский и взглянул на часы. — Они, как всегда, задерживаются.

До отхода поезда оставалось четверть часа. Были уложены чемоданы, уже в третий раз Наталья Александровна наказывала молодоженам, чтоб они жили дружно, чтоб Лиля следила за Григорием Александровичем и заставляла его вовремя завтракать и обедать.

— Он всегда такой. Если не заставишь — сам никогда не вспомнит. Ты уж смотри за ним, Лиля. Будь ему не только женой, но и другом, — и почти шепотом, чтоб никто, кроме Лили, не слышал, попросила: — Удерживай его от спиртного. Эта слабость перешла к нему по наследству от отца. Я знаю: для тебя он все сделает, — и Наталья Александровна украдкой смахнула слезу.

— Я буду следить за ним, как за ребенком… Я постараюсь заменить ему… — Лиля не могла сразу найти подходящих слов. — И если у меня хватит ума — я буду помощником в его делах.

Пока Растиславский и сотрудник из министерства курили в коридоре и о чем-то разговаривали, Наталья Александровна и Лиля успели сказать друг другу самое важное, самое сокровенное.

— Если вам Бог даст ребенка — берегите его. А если разрешат — я к вам приеду, коль позовете. Помогу на первых порах. А еще прошу тебя, Лиля: ты не обращай особого внимания, если Гриша иногда вспылит. Он весь в отца. Вспыхнет и тут же отойдет. Уж такая порода.