Итак, она принуждена выбирать между двумя преступными деяниями. Она неминуемо причинит горе либо любовнику, если он искренен в своей страсти, либо мужу, если любовь еще не умерла в его сердце.

Этой-то устрашающей дилеммой, встающей перед женщинами, и объясняются все странности женского поведения. В ней – причина их лжи и коварства, в ней – разгадка всех их тайн. Есть от чего содрогнуться. Поэтому, казалось бы, простой расчет велит женщине предпочесть несчастья добродетели блаженству порока. И тем не менее едва ли не любая из мужних жен соглашается заплатить грядущими страданиями и бесконечными тревогами за полчаса наслаждения. Если ни инстинкт самосохранения, ни страх смерти не в силах остановить женщин, чего же ожидать от закона, грозящего им двухлетним пребыванием в тюрьме Маделонет[499]! О возвышенная низость! А как подумаешь, что все эти жертвы приносятся одному из наших собратьев, господину, которому мы бы не доверили управлять нашим имуществом, если таковое у нас имеется, господину, носящему точно такой же редингот, что и все мы, – как подумаешь об этом, впору расхохотаться так громко, чтобы смех наш, пролетев над всем Парижем от Люксембургского сада до склонов Монмартра, нарушил покой мирно пасущегося там осла.

Быть может, кому-то покажется весьма странным, что, ведя разговор о браке, мы касаемся походя такого великого множества предметов, но брак – это не просто вся человеческая жизнь, это две человеческие жизни. Так вот, подобно тому как, поставив в лотерее не на две, а на три цифры, мы умножаем возможный выигрыш в сотни раз[500], так же соединение двух жизней страшно множит и без того немалое число случайностей, наполняющих наше существование.

Размышление XXVII О последних симптомах

Размышление XXVII

О последних симптомах

Автору этого сочинения так часто приходилось встречать в свете людей, фанатически приверженных определению истинного и среднего солнечного времени, людей, обожающих часы с секундной стрелкой и живущих по часам, что он счел необходимым, ради спокойствия большинства мужей, включить в свою книгу Размышление «О последних симптомах». Было бы жестоко оставлять людей, помешанных на точности измерений, без компаса, который указал бы им наверное тот миг, когда солнце супружества пройдет зодиакальный круг и на горизонте взойдет созвездие Минотавра.

Брачные астрономические таблицы заслуживали бы, возможно, отдельной книги – такое множество остроумных и тонких замечаний требуется от того, кто их составит. Профессор признается, что его собственный юношеский опыт недостаточно велик, но, подходя к концу своего многотрудного предприятия, испытывает законную гордость оттого, что может завещать своим преемникам еще один предмет для изысканий и напомнить, что тема эта, на первый взгляд столь избитая, в действительности не только не освещена исчерпывающе, но еще долго будет нуждаться во множестве уточнений. Итак, профессор помещает здесь беспорядочные и бессвязные сведения, которые ему удалось собрать, и надеется позднее, на досуге, привести их в порядок и выстроить из них стройную систему. На тот случай, если кто-либо возьмется за это в высшей степени национальное предприятие прежде него, он почитает своим долгом, не боясь обвинений в тщеславии, сообщить читателям естественную классификацию последних симптомов. Не подлежит сомнению, что они делятся на два вида: однорогие и двурогие. Однорогий Минотавр – самый безобидный; с его легкой руки преступная пара предается платонической любви или по крайней мере старается не оставлять видимых следов своей страсти в потомстве; напротив, двурогий Минотавр – вестник несчастья со всеми его плодами.