Каролина застывает на месте; глаза у нее округляются от изумления. Мысленно она бьется в падучей, но не произносит ни слова и только смотрит на Адольфа.

Сатанинский огонь, горящий в ее глазах, вынуждает Адольфа ретироваться в столовую; он уже начинает подумывать о том, что неплохо бы отправить Каролину на учебу в манеж, а берейтору приказать обращаться с ученицей как можно более сурово, чтобы навсегда отбить у нее охоту к верховой езде.

Нет ничего более страшного, чем актриса, которая рассчитывала на успех, но провалилась.

На театральном жаргоне проваливаться – это значит выступать перед пустым залом или не снискать ни единого рукоплескания, это значит потратить много труда совершенно безрезультатно, это значит потерпеть самое полное поражение.

Эта мелкая (совсем мелкая) неприятность повторяется в семейной жизни на тысячу разных ладов, когда медовый месяц уже позади, а собственного состояния у женщины нет.

На ту же тему

Как ни претит автору вставлять анекдоты в сочинение сугубо афористическое, которое – по крайней мере из уважения к теме – должно состоять из наблюдений более или менее тонких и чрезвычайно деликатных, он, однако, полагает необходимым украсить эту страницу рассказом, услышанным от одного из лучших наших врачей.

В рассказе этом содержится правило поведения, которое должны принять к сведению парижские доктора.

Один муж находился в положении нашего Адольфа. Его Каролина, провалившись в первый раз, непременно хотела одержать победу, а этого Каролины добиваются довольно часто! Каролина, о которой идет речь, делала вид, что у нее расстроены нервы (см. «Физиологию брака», размышление XХVI, параграф «О неврозах»). Она уже целых два месяца просыпалась в полдень, проводила дни напролет, распростертая на диване, и пренебрегала всеми парижскими увеселениями.

Никаких театральных представлений… Как можно? Там духота и, главное, свет, свет со всех сторон!.. шум, толчея при входе, при выходе, музыка… все это невыносимо! так чудовищно раздражает нервы!

Никаких поездок за город… Как можно? Она этого хотела, но для такой поездки необходимы (в этом все и дело!) собственный экипаж, собственные лошади… Муж не пожелал купить ей экипаж. А ехать в наемной карете, в фиакре… ее мутит при одной мысли о такой поездке!

Никакого обжорства… у больной от запаха мяса тошнота подступает к горлу!

Больная лечилась тысячью разных снадобий, которых, правда, никогда не принимала на глазах у горничной.

Одним словом, она не жалела сил на эффекты, лишения, позы, белила для придания себе мертвенной бледности, закулисные машины – точь-в-точь как театральная дирекция, трубящая повсюду о великолепии новой постановки.