Сия Ирида[727] холостяков сообщает Каролине, что господину Фердинанду нужна помощь.
– Он пьян? – спрашивает разъяренная Каролина.
– Он, сударыня, утром дрался на дуэли.
Каролина лишается чувств, а придя в себя, спешит к Фердинанду, мысленно посылая Адольфа ко всем чертям.
Когда женщины попадаются в подобные ловушки, не уступающие в затейливости их собственным выдумкам, они восклицают: «Мужчины – гнусные чудовища!»
Ultima ratio[728]
Мы дошли до последнего наблюдения. Неудивительно, что сочинение наше начинает вас утомлять, как утомляет и сам его предмет в том случае, если вы женаты.
Автор убежден, что у этого сочинения, которое относится к «Физиологии брака», как История к Философии, как Факт к Теории, есть своя логика, подобно тому как у жизни в целом есть своя.
И вот какова эта роковая, ужасная логика.
К концу первой части этой книги, полной серьезных шуток, Адольф, как вы могли заметить, дошел до совершенного равнодушия в брачных делах.
Адольф слишком хорошо изучил романы, авторы которых рекомендуют докучным мужьям либо переселиться в мир иной, либо поладить с отцами своих детей, холить их и лелеять; ибо, если литература в самом деле является выражением нравов[729], приходится признать, что указанные в «Физиологии брака» изъяны этого основополагающего установления неотделимы от наших нравов. Не один великий талант наносил страшные удары по этому фундаменту общества, но никто не сумел его поколебать.
Главное же, Адольф слишком хорошо изучил свою жену и скрывает свое равнодушие под благородной маской снисходительности. Он обходится с Каролиной снисходительно, он видит в ней прежде всего мать своих детей, хорошего товарища, верного друга, брата.
Дожив до того времени, когда женщина перестает испытывать мелкие неприятности, Каролина, куда более ловкая, тоже догадалась, какие выгоды сулит снисходительность; однако от своего дражайшего Адольфа она вовсе не отступается. Не в женской природе отказываться хотя бы от одного из собственных прав.
Бог и мое право… супружеское право! Таков, как известно, девиз Англии, особенно сегодня[730].
Женщины обожают командовать; по сему поводу мы не можем не рассказать анекдот десятилетней давности. Для анекдота это очень юный возраст.
Один из почтеннейших членов палаты пэров имел в женах Каролину, легкомысленную, как почти все Каролины.
Это имя приносит женщинам счастье.
Сей старец сидел подле камина с одной стороны, а его Каролина – с другой. Каролина вступила в ту пору жизни, когда женщины уже не объявляют своего возраста. Является друг дома и сообщает о женитьбе генерала, который некогда также был другом дома.